Таня…

Здесь и сейчас она тоже походила на лесную дриаду. Той же прозрачной зеленью наливались прежде серые глаза. Светилась молочным цветом кожа, сияли волосы… темные? Может, и так. Но сейчас в них словно вплетались золотистые и зеленые нити. И было это красиво. И правильно.

— Хорошо, — тихо сказала Таня. — Действительно хорошо.

Салея кивнула.

— Теперь ты одна из даэрте.

— Я не похожа на вас.

— Это неважно. Деревья тоже все разные. Теперь ваша земля стала родной и мне. И ваш Лес меня принял.

— А ваш? Примет меня?

— Обязательно, — Салея смотрела в небо, на котором высыпали крупные чистые звезды. — Сама увидишь, когда мы будем на Дараэ.

Таня кивнула.

Она действительно начинала видеть.

И линии силы, пронизывающие мир, и их взаимосвязь, и ауры — намного четче, чем раньше…

— Мне придется делать упражнения.

— Да. И постоянно, — кивнула Салея. — Пока ты не освоишь полученное, тебе придется сложно.

Таня кивнула еще раз.

— Ты мне можешь показать что-то такое… с чего проще начинать?

Салея кивнула.

— Могу. Хочешь — попробуем почувствовать Лес?

— Как?

— Дай мне руку.

Таня повиновалась. Салея сжала ее ладонь — и мир начал таять, расплываться, уходить куда-то вдаль…

Она была человеком. Да, когда-то она была человеком.

И еще — она была Лесом.

Биоценоз? Система?

Какие странные и нелепые слова для такого древнего и мощного существа. Живого, разумного, чувствующего боль и знающего жизнь.

Лес безмятежен.

Он величав и спокоен, равнодушен и любопытен, дружелюбен — и опасен одновременно.

Он протягивает свои зеленые ладони, разворачивает их, мягко качает девушек, словно на громадных качелях. Он так рад…

Ему хорошо и спокойно, потому что рядом есть люди, которые его любят и понимают.

И…

— Салея?

По нервам словно ножом резанули.

Салея тоже выглядела встревоженной.

— Лесу плохо. Я это чувствую.

— И что мы будем делать?

— Попросим Хранителя доставить нас туда.

— К-как?

— В своем Лесу хранители почти всесильны. И могут открывать для нас лесные тропы… мы пройдем туда, где Лес кричит от боли.

— И что мы там будем делать?

Салея качнула головой.

— Не знаю. Посмотрим, что случилось, а там и решим.

Таня и не спорила. Лес…

Сейчас она уже не смогла бы развернуться и уйти. Это и ее Лес. И зеленая кровь в жилах пела и звенела, приветствуя новую… нет, пока еще не Хранительницу. Но Ее сестру, помощницу, женщину, которая может ей стать.

Власть — это ответственность. И Таня ее приняла.

Лесные пожары…

Песня была такая когда-то.*

*- фильм «Граница. Таежный роман». Исполняет Г. Трофимов, автора не нашла, прим. авт.

Только вот песня — это красиво. А пожар…

Это ужас.

Это бегущие во все стороны звери, обезумевшие от страха.

Это гибнущие деревья.

Это уничтоженный подлесок… пожар бывает низинный и верховой. И если огонь пошел поверху, перепрыгивая с верхушки дерева на соседнее — это страшно. Это не остановишь, не потушишь…

И гибнет Лес.

Гибнет, корчится, кричит от боли, умоляет о помощи… много ли надо, чтобы начался этот кошмар? Да практически, и ничего. Каждый год, каждый горят леса, каждый год корчатся от боли деревья, и не стоит говорить, что потом на усыпанной золой земле снова вырастут деревья.

Тем, кто гибнет в огне здесь и сейчас не станет от этого легче.

И стоит сказать о тех, кто грудью встает на пути огня. Кто борется, ищет, тушит, сбрасывает с вертолетов пену, бесстрашно летит чуть ли не в эпицентр пылающего ада, рискует жизнью, зачастую, за копейки…

И все равно — идет.

И усмиряет жестокого рыжего зверя.

А как часто огонь берет жизни пожарных взамен спасенного куска леса?

О таком не напишешь и не расскажешь. Но тот, кто видел лесной пожар, не станет бояться ада. Он уже побывал в его земном филиале.

Впрочем, Гена Суворов об этом не думал.

Он делал то, что нужно — боролся с огнем. Сбивал его с деревьев, кое-как держался… в костюме было жарко и душно, по лицу ручьями тек соленый пот… да, можно сбить верховой огонь пеной, но низовой-то останется.

И не дай Бог — пойдет на болота. Там же торфяники, которые могут тлеть годами…

Не допустить, не дать прорваться, стоять… а огонь все ближе и ближе. И рвется вперед… словно знает, что его ждет богатая пожива. Словно чувствует…