Под утро, по традиции все вместе выпускники отправились встречать рассвет, так сказать новой жизни, потихоньку теряясь по дороге кто туда, кто обратно.

Подружки завернули на свою улицу по дороге обратно. Рассвет они всё же встретили. Танька радовалась, что наконец-то выпускной закончился, а Людка грустила, что он закончился слишком быстро.

Девушки неторопливо шли вдвоём вдоль дороги, когда возле них притормозил и медленно поехал следом парень на мотоцикле.

Надо сказать, в их городке, парень на мотоцикле — это очень круто! Любая девчонка мечтает сидеть за спиной такого, когда он несётся по улице.

— Привет! Как тебя зовут, красотуля? — вопрос был явно адресован Людке.

— Олимпиада Харитоновна! — выкрикнула Людка, чтобы перекрыть рычание мотоцикла. Она весело переглянулась с Таней, приглашая включиться в кокетливую игру.

— Люблю девчонок с юмором, — рассмеялся мотоциклист.

Тем временем, девушки подошли к дому и, наскоро попрощавшись, юркнули каждая за свои ворота. Людка сразу прилипла к щели в заборе, но мотоцикла уже не увидела. Чувство сожаления царапнуло душу. Может надо было ему своё имя назвать?

На следующий вечер тот же мотоциклист ждал Люду прямо возле дома, когда она возвращалась из магазина.

— Покатаемся, Олимпиада Харитоновна? Меня, кстати, Николай зовут, — на открытом симпатичном лице парня светилась широкая ласковая улыбка.

Только святая могла бы отказаться покататься с таким красавчиком, да ещё на мотоцикле. Людка святой не была. Она даже хлеб в хлебницу не сунула и сливочное масло не убрала в холодильник. Пусть всё сохнет и тает! Бросила внушительный пакет с покупками на кухонный стол, подкрасила губы и вылетела на улицу, опасаясь, что принц на колёсах передумает и не станет её ждать.

Так они начали встречаться.

Каждый вечер Людка, наряженная, не без помощи Таньки, и накрашенная, с замиранием сердца ждала, когда раздастся характерное рычание подъезжающего мотоцикла и козой выскакивала на улицу.

Они носились на мотоцикле по поселковым дорогам, иногда останавливаясь в поле, чтобы долго и жарко целоваться.

Потом Люда рассказывала Тане о своих свиданиях с Колей в мельчайших подробностях: как села, на что поставила ногу, куда положила руку. С жадностью слушая рассказы Пончика, весь головокружительный роман подружки Таня воспринимала, как свой собственный. Она переживала за неё и с ней со всей искренностью и абсолютно без зависти. В политехнический университет в областном городе обе девушки не поступили, чему совсем не огорчились. Потому что получать высшее образование их заставляли родители, а сами подружки хотели чего-то другого, такого… но точно не учиться.

После, как бы, неудачи с институтом обе девушки пошли работать на комбинат.

Любимый мотоциклист Людки, и, заочно, Таньки, Николай, жил в соседнем с их городком посёлке, на расстоянии всего пятнадцати минут на мотоцикле или часа пешком.

Иногда наступали смутные времена, когда парни обоих поселений вели нешуточную войну и гостю из соседнего населённого пункта легко могли проломить голову в тёмное время суток.

Но сейчас, к счастью, было мирное время, и Николай приезжал к Людке гулять буквально через день.

— Тань, он такой красивый, такой ласковый! А когда целует, у меня мурашки по рукам бегают и в животе дёргается. А вчера, когда ехали, он руку мне на колено положил и стал медленно передвигать всё выше и выше. Таня! А я не знаю, что делать! Мы же на скорости летим по дороге. Я даже пошевелиться не могла, чтобы в аварию не вляпаться! Так и сидела к его спине прижавшись, молча, пока он мою ногу гладил. Потом ему высказала, конечно! Но, Танька, это безумно приятно!

Танька ощущала всё, что Пончик рассказывала и была абсолютно счастлива вместе с подругой.

В один из осенних дней грянул гром.

В очередной приезд Николай сообщил, что он уходит в армию и это их последнее свидание перед расставанием на долгое время.

Потрясённая Люда рыдала, прижимаясь к широкой груди, целовала его лицо, губы, обещала ждать. Они в последний раз летели по дороге, девушка крепко прижималась к спине в кожаной куртке и не замечала, что её лицо всё мокрое от непрекращающихся слёз.

В соседний посёлок, на проводы к Николаю, Люда попасть не смогла, хотя очень старалась. Как только она не исхитрялась, как только не отпрашивалась у папы!

Но отец не только не отпустил её проводить Колю, а ещё и глаз с дочери не спускал, даже отпуск на неделю взял.

«А всё Светка, сестра называется! Заложила меня и довольна, завистливая змея.» — кипятилась Людка.

В день проводов она отчаянно рыдала в своей маленькой уютной спаленке и жаловалась, сидящей рядом и от всей души сочувствующей Тане, на горькую несправедливую судьбу, которая подсунула ей такую «какашку», в лице противной двоюродной сестрицы. Светка проживала в одном посёлке с Николаем и рассказала своей матери, а та, естественно, своему брату, отцу Люды, про частые прогулки его семнадцатилетней дочери на мотоцикле в обнимку с парнем.