Но сильнее вымораживало извечное присутствие в его окружении девушек. Брюнеток, блондинок, шатенок, рыжих. Разных, но непременно красивых и ухоженных. И его снисходительный флирт, и скупые знаки внимания в их сторону. Не с целью покорить и произвести впечатление, вот уж чего от него никогда не замечала, а как подарок авансом претендентке на место постель.

Тищенко с Черновым, к слову, от друга не отставали. Друзья не разлей вода, как же иначе. Вот и девушек они любили все без исключения. Много, часто и разных.

Но отношения всех троих к слабому полу даже со стороны разительно отличались. Если Султанов и Чернов вели себя надменно и даже нагло, не редко действиями показывая свое истинное лицо к «куклам», то Тищенко оставался этаким джентльменом. Обходительным, улыбчивым, культурным и щедрым.

Не забуду один случай, когда мы гуляли с Аленкой по городу, и вдруг ей позвонил Сашка, тот самый Тищенко, с которым она успела сдружиться и обменяться телефонами, когда меня уволок в закуток Султанов, и пригласил в боулинг, потому что ему вдруг стало скучно и захотелось компании.

Макарова же, недолго думая, тут же сослалась на меня и отсутствие финансов.

Тищенко ни секунды не раздумывал, велел хватать «храбрую подружку» в охапку и приезжать.

И… это был один из самых лучших вечеров. Организованный с бухты-барахты, он оказался легким, веселым и необычайно интересным. Я, кажется, так много и так счастливо никогда не смеялась. Не помню, как вышло, но в итоге Аленка, выпив пару коктейлей и высказав: «Фи! Мне мой маникюр дороже глупого катания шаров!», переключилась на какого-то паренька, строившего ей глазки из-за столика на соседней дорожке, и ушла общаться с ним к бару.

Мы же с Сашкой, настолько увлеклись болтовней, разговорами за жизнь и шуточным соперничеством в игре, постепенно переросшим в: «Смотри как надо!» или «Ой, а вот так лучше никогда не делай!», что этого почти не заметили.

Мы веселились на пару, пили пиво, хохмили, подначивали друг друга, играли и совершенно теряли счет времени. Но, самое главное, все оставалось в рамках чисто дружеских отношений, без подводных камней и прозрачных намеков. Легко, на позитиве, в радость.

И это подкупало, потому что среди парней у меня никогда не было друзей. Не получалось. Ни до него, да и после тоже.

Но, если рассказывать последовательно, то с того вечера мы с Сашкой стали не просто здороваться, весело пожимая друг другу руки, но и могли похохмить прилюдно или уйти в сторонку от других, чтобы поболтать. Ни о чем и обо всем, потому что было легко и не приходилось подбирать слова.

А однажды Тищенко вообще отмочил. Подошел ко мне и парню, с которым я вроде как собиралась крутить любовь и предупредил: «Смотри, пацан, вздумаешь Машуню обижать, я тебя найду и голову отверну! Уяснил?», а потом подмигнул мне хитро и пошел спокойно дальше, насвистывая какой-то заводной мотивчик.

С мальчиком тогда у нас не сложилось, о чем я несильно печалилась, а вот к Сашке проснулись какие-то теплые сестринские чувства. Не после этого конкретного случая, а как-то постепенно, незаметно, но навсегда.

Когда смотришь на человека и просто хочется улыбаться. Светло, широко, от души. Потому что он для тебя вот такой особенный.

Хороший. Без причины.

Потому что так решило сердце.

Рингтон мобильного заставляет вздрогнуть и вернуться в любимый кабинет к любимой работе.

– Слушаю? – произношу в трубку, не посмотрев на дисплей.

– Привет еще раз, труженица, – заговорщическим шепотом произносит Ионова, – ты домой-то собираешься или с ночевкой?

– Собираюсь, – отвечаю на автомате и тут же спешу проверить время на мониторе.

18.15 – показывают часы, и я моргаю.

Ничего себе зависла в прошлом.

– Да, Катюнь, собираюсь, – повторяю более уверенно. – А что?

– Ну-у-у, – тянет та загадочно, – тогда по дороге в магазин заскочи, тортик купи. Мы к тебе вечером в гости придем.

Вот это сюрприз!

– Э-э-э… в гости… мы… – повторяю самое главное, стараясь разведать информации побольше. – А точно «мы», а не «я»?

– Точно-точно, – хмыкает вредная подруга, – та что покупай самый вкусный торт и жди.

Короткие гудки ставят точку в разговоре.

***

– А вот и мы, – объявляет Ионова и поднимает руку, шевеля пальчиками. – Привет! Заждалась?

На подчеркнутых ярко-красной помадой губах играет хитрющая улыбка, а в глазах танцуют черти.

– Ну, привет, коль не шутишь. Проходите, – хмыкаю, шире открывая дверь.