— Я когда боюсь, то очень хочу кушать… — стыдливо созналась русая девушка, перешагивая через щербатое бревно.

— Да-да, у меня так же! — поддержал её парень, глупо улыбаясь.

Кажется, у них могут получить отличные отношения. Столько общего, диву даёшься…

Наконец, мы добрались до лагеря. Начинался он с маленьких, должно быть, сторожевых палаток. Они стояли возле покосившейся берёзы — друг напротив друга. Были приоткрыты, и изнутри доносились чьи-то обеспокоенные голоса. Разобрать, о чём они беседовали, было трудно. Рядом стоял высокий и худой мужчина со странным продолговатым прибором в руке. Он направлял его в разные стороны, и дожидался какой-то реакции. Но её не было. Прибор молчал. Думаю — это хорошо. Молчал и мужчина — он даже внимания никакого на нас не обратил. Ну, оно и понятно, мы ведь не глурки, а значит не представляем для него никакого интереса.

Дальше деревьев было намного меньше. Скорее всего — их вырубили специально, чтобы обустроить здесь лагерь как следует. Подошли основательно, в общем.

Палаток было великое множество. Большинство из них, процентов восемьдесят, были похожи одна на другую. Простенькие, из плотного, но практичного зелёного материала. Внутри них и рядом с ними находились люди, так же, как и мужчина ранее, занятые чем-то важным.

Без дела не сидел почти никто.

Некоторые сидели у ноутбуков, экраны которых сплошь и рядом были переполнены окнами со всяческими картами, графиками, шкалами, фотографиями глурков. Некоторые тренировались, оттачивая свои навыки перед встречей с неприятелем. Кто-то говорил по телефону, тут же записывая узнанную информацию.

Также были палатки, в которых, насколько я понимаю, работали учёные. Эти выглядели намного просторнее, вход в них почти всегда был закрыт. Редкие люди в белых одеждах выходили наружу, чтобы сходить за новыми материалами для работы. Так, прямо рядом со мной пронёсся, ничего не замечая у себя на пути, пухлый старик, что нёс в одной руке колбу с желтоватой жидкостью, а в другой — оторванную серую клешню.

— Ф-у-у… — поморщилась Даша.

— Что-то аппетит у меня пропал… — прогнусавила русая девушка.

— Ну и слава Богу! — воскликнула Кудрявцева. — Может, хотя бы ныть меньше станешь.

О, неужели потихоньку отходит?

Девушка ничего не ответила, зато к ней подошёл её дружок и приобнял за плечо, стрельнув гневным взглядом в Наталью.

Самую же главную палатку было видно ещё на входе в лагерь. Она раскинулась дальше всех — на небольшой, поросшей зелёной травой, возвышенности. Цветастая, с большим куполом, палатка могла вместить в себя чуть ли не треть людей со всего лагеря. Но, подозреваю, в ней находились лишь избранные.

Чтобы добраться до неё, пришлось миновать около десятка стражников. Каждому из которых наш сопровождающий показывал проекцию приказа, что выпархивала прямо из телефона. На ней стояла какая-то подпись, и был написан небольшой текст.

Увидев проекцию, нас тут же пропускали дальше.

Наконец, мы добрели до двух крепких белых брёвен, что окаймляли собою вход. Приподняв плотную и тяжёлую красную ткань, вошли внутрь. В нос сразу же ударил запах жареного мяса, алкоголя, овощей, десертов. На длинном столе расположилось множество свежеприготовленных блюд, которые поглощали люди в синей форме. В той, которую я видел на магах, дерущихся с глурком на дороге.

Только эти — были без капюшонов.

Даже несмотря на то, что я не был особенно голоден, во рту собралась слюна, а в животе еле слышно заурчало. Оборачиваться на наших болезных даже не стал — с ними и так всё понятно.

Ближе всех к нам сидели люди очевидной азиатской наружности. Скорее всего — корейцы (если я правильно научился различать этих узкоглазых). Они, увидев нас, тут же побросали столовые приборы и повставали со стульев. Подошли к нам.

Вернее… к Даше.

Увернувшись от моей протянутой руки, один из корейцев подобрался к Даше и тут же поклонился ей, держа руки по швам. Произнёс что-то на своём. Тоже самое повторили и остальные желтолицые.

Сказать честно — такое отношение чуть не вывело меня из себя. Появилось жгучее желание отвесить пощёчину корейскому господину, за то что он позволяет себе подобное.

Я ему, понимаете, руку протягиваю, а этот делает вид, что я пустое место. Вот ублюдок.

Зато вот к Даше они подскочили и улыбаются так, будто она их королева. Так, стоп, они и вправду странно на неё смотрят. Неужели…

Я повернулся на Дашу и вопросительно приподнял правую бровь. Девушка, увидев мой взгляд, растерянно улыбнулась. Улыбнулась так, будто бы ей очень стыдно за то, что сейчас происходит.

Корейцы ещё плотнее обступили Дашу, буквально вытеснив нас ото входа и заставив пройти вглубь палатки.

— Здравствуйте, бойцы! — из-за стола поднялся крупный краснощёкий мужчина и шагнул в нашу сторону. На нём, в отличие от всех остальных, была надета другая одежда. Массивный коричневый тулуп с белым воротником, золотой пояс, на котором играли отсветы каминного огня, в руке незнакомец держал чарку с мутным напитком.

Мы вылупили на здоровяка глаза.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — громко произнёс наш усатый сопровождающий и поглядел на нас гневными глазами.