— А причём здесь он?..

— А причём здесь Суворин, — удивлённо спросил я, глядя на перемотанного Фомина.

Блондин вдруг нахмурился и потрогал здоровой рукой голову, поправляя растрёпанные волосы.

— Ну, раз не о Суворине пришёл поговорить, тогда о чём? — перевёл он тему. — Говори, только не много, а то я спать хочу, сил совсем не осталось.

Хм… что бы это могло значить? Сам завёл разговор о майоре, а теперь тему переводит. Головой сильно приложился, что ли?

— Да так, поблагодарить тебя хотел. И извиниться, наверное. Я ведь думал, что ты кретин зазнавшийся, а ты вон оно что — героем оказался.

— П-ф-ф… — фыркнул Фомин, а сразу следом начал кашлять. — Лисовский… лучше бы ты не приходил.

— Ну, зато теперь на душе спокойнее. А про наше первое знакомство можно и забыть, да?

— Такое хрен забудешь, — усмехнулся блондин. — Может тогда расскажешь, для чего ты тогда глаза у глурка спёр? Чтобы хоть как-то оправдать своё посещение… а то я несколько дней бился над этим вопросом, да ни к чему не пришёл.

— Так я же Суворину всё рассказал. Он с тобой не поделился?

— Ещё бы он чем-то со мной делился… — мрачно ответил Фомин. — Да и слава Богу, что не делится. Он с нами тогда серьёзный разговор провёл из-за тебя, кстати, так что ещё один повод тебя ненавидеть. — нахмурился блондин, но, скорее, от боли в ноге.

— Оу… глаза мне для исследований нужны были, — я потрогал карман на своих штанах, дабы убедиться, что не потерял где-нибудь свой недавний улов. — Только и всего.

— Не договариваешь ты чего-то, сопляк. Я же чувствую.

— А ты у нас в экстрасенсы заделался? Тогда чего не предугадал нашу встречу в тринадцатой группе, чтобы отказаться?

— Хех, так в том-то и дело, что догадывался и об этом. Ох… — он, сморщившись, чуть подвинул свою правую ногу. Смачно зевнул, отчего тоже самое захотелось повторить и мне. Всё-таки, нехило тянуло в сон.

— У-а-а-а… — раскрыл я рот и протёр уставшие из-за линз глаза. — Ладно, пойду я тогда, — встал с кровати и потянулся. — Выздоравливай, боец. Если что, пиши-звони, буду на связи.

— А ну-ка стой, — Фомин чуть приподнялся на койке, но тут же соскользнул обратно. — Подойди ближе.

— А? Чего такое? — удивлённо вылупился я на блондина и шагнул ближе.

— Посмотри на меня.

— Смотрю.

— Что с правым глазом? Почему он красный?

Чего…

Твою же мать!

Я достал из кармана телефон и судорожно включил камеру. Посмотрел в экран и увидел Глаз Хроноса, неприкрытый цветной линзой. Дерьмо! Видимо, я случайно смахнул её, когда протирал глаза. И теперь все могли видеть мою аномалию…

— А, да это, видимо, во время битвы с глурками задело. Ничего страшного. Скоро пройдёт, — ответил я первое, что пришло в голову. Фомин посмотрел на меня с подозрением, разглядывая глаз. Ничего больше не говорил. Я побыстрее отвернулся от него, да вышел из палатки, попрощавшись.

Надеюсь, блондин ничего не заподозрил.

Сейчас надену запасные линзы, чтобы и остальные не лицезрели меня в таком виде…

«Ну вот я снова здесь…» — подумал Фомин, стоя перед дверью майора на костылях. Устало вздохнув, он постучался, а после вошёл.

— Здравствуйте, товарищ майор, — произнёс блондин и попытался отдать честь, но получилось коряво — из-за ещё не до конца зажившей руки.

— Здравствуй-здравствуй, Никита, — хищно улыбнувшись, ответил Суворин и привстал из-за стола. Пододвинул чуть ближе стул и сказал на него сесть. — Садись, сержант, ты заслужил.

Фомин доковылял до стула и рухнул на него.

— Но я теперь не сержант. Меня повысили до младшего лейтенанта, господин. Личным распоряжением полковника Пугачевского.

— Точно ведь! Поздравляю тебя, мальчик мой, — Суворин подскочил к парню сзади и погладил того по голове.

«Боже…»

— Пришёл к вам по поводу вашего задания…

— Да-да, рассказывай, — майор присел на край стола, прямо напротив Фомина.

— В целом, ничего подозрительного. Лисовский действовал согласно уставу и беспрекословно выполнял мои приказы. Никуда, вроде бы, не отлучался. Хотя и у меня не было возможности постоянно за ним следить. Сами понимаете… — парень приподнял свой костыль. — Но, всё-таки, кое-что интересное мне удалось увидеть…