Ну, я же не на самую передовую линию окопов еду. Мне предстоит инспектировать организацию медицинской помощи в войсках. Где я там австрийцам, немцам и прочим супротивникам глотки буду резать?

— Пригодится…

Александр Владимирович серьезно так на меня смотрит, словно будущее моё ему до мелочей известно.

— Лишним не будет…

Ну, не будет, так не будет. Хорош кинжал, грех от такого отказываться.

Я князю, как водится, копеечкой отдарился.

Паровоз прогудел, вагон качнулся и тронулся. Поехали… Чух-чух…

Сначала, ещё и из окна вагона, война как-то почти совсем не чувствовалась.

Стало больше людей в армейской форме, так и раньше их немало было. Газеты в счёт брать не будем. Что там сообщается, я своими глазами не видел.

Ну, первые мои «военные» впечатления, надо сказать, начались уже на нашей границе в Радзивилове. Там, где происходили самые первые стычки с вторгшимися в наши российские пределы австрийскими войсками.

Местами рядом с железной дорогой начали попадаться окопы, печки, вырытые в земле. Мелькнули и быстро пропали из виду несколько совершенно разрушенных зданий…

Кресты… Одинокие кресты на могилах вдоль железной дороги…

Эти могилы с кое-как наспех сделанными крестами произвели на меня сильное впечатление. Наверное, с непривычки. Вернее — с отвычки. Японская-то война, в которой мне пришлось здесь немного поучаствовать, вон как давно уже была. Годы прошли, а за это время со мной чего только и не было. Но, в целом — расслабился я, жирком немного оброс.

Мой путь до самого Львова, кроме названных уже явлений, ничего интересного и оригинального не имел. Виды за окном вагона сильно напоминали картину уже привычных по прежним поездкам российских равнин, только около самого Львова имелись довольно живописные холмы.

Вот и львовский железнодорожный вокзал. Я покурил на перроне и решил немного прогуляться по городу. Никогда ранее мне здесь бывать не приходилось.

Львов, по местным меркам, это — очень красивый, большой и богатый город. Так все говорят. Впрочем, не зря. На меня он почти не произвёл впечатления только что завоеванного. Жизнь в нем шла довольно интенсивно, на улицах наблюдалось большое оживление. Прилично одетый народ чинно прогуливался, знакомые раскланивались друг с другом.

Яркие вывески, чисто вымытые блестящие витрины магазинов…

Кое-где — музыка.

Не скажешь, что где-то рядом — война.

Время меня не поджимало и я решил посмотреть кино. Когда ещё получится…

В синематографе было полно нарядных зрителей, и, что меня сильно удивило, объяснение картин шло на немецком языке!!!

Вот в Москве или Санкт-Петербурге кто бы позволил себе такое!

Быстро бы хозяина этого синематографа загребли под микитки.

Публика же в зале чувствовала себя, по-видимому, довольно хорошо и спокойно.

Почему картина на немецком? Князь мне говорил, что во Львове русский язык почти всем был понятен.

Я не стал досиживать сеанс и вышел из зала. Непатриотично это, кино на вражьем языке смотреть.

Военное время тут в городе что-то совершенно пока мною не чувствовалось. Только довольно большое количество офицеров и солдат на улицах придавало Львову в некоторой, причем — не большой, степени вид лагеря.

Я ещё немного прошелся и вот уже был по нужному адресу. Как мне объяснили ещё в Санкт-Петербурге, я должен был остановится в гостинице напротив памятника польского короля Яна Собесского.

Почему там? Спросите, что полегче.

Львов не являлся конечной точкой моего маршрута, здесь я не должен был долго задерживаться.

При устройстве в гостиницу, мне стал понятен назначенный выбор места моей остановки в городе. Командированных чинов из российской армии здесь размещали без оплаты. Экономной оказалась канцелярия у меня по месту службы. Ну, и — информированной. Тут уж — не без этого.

— при описании инспекции коллежского асессора Воробьева И. И. использованы дневники врача И. А. Арямова (ЦГАМО).

Глава 11 Ресторан

Львов для меня в инспекционной поездке, как в песне поётся — этап большого пути.

Ну, там, немного не такие слова, но довольно близко. Песни этой тут ещё нет, позже она появится. Это я так думаю.

Мне надо в штаб 8-й армии. Оттуда моя инспекция начинается.

Что-то мне кажется, что только там меня и ждут. Для полного счастья им ровно одного меня не хватает. Терзают меня такие смутные сомнения.

Вещей я из Санкт-Петербурга взял с собой не много — не на курорт еду. Не на воды, как здесь, говорят.