Постоял, постоял наш поезд и дальше двинулся. Так же неторопливо.

Следующие восемьдесят вёрст мы тянулись почти сутки. Говорят, что дальше будет ещё хуже.

Впрочем — дальше, похоже на поезде ехать некуда.

Впереди, вдалеке, но ясно слышен гул орудийной стрельбы. Глухой. Часто сплошной…

Полковник говорит, что это где-то в направлении Кракова. Ну, ему виднее. Я тут плохо пока на местности ориентируюсь.

По прибытии в Ржешов оказалось, что штаба 8-й армии тут уже нет. Чуть ли не первый встреченный мною офицер мне эту военную тайну и раскрыл, что ушёл штаб в Кросно.

Мля…

Разболтал военный о штабе, а вдруг я шпион какой…

Как-то тут всё это просто узнать. Ну, про штаб целой армии.

Спросил я ещё того офицера, как в это самое Кросно попасть. Оказалось — только на лошадях.

Ну, надо что-то искать, что на конной тяге двигается в нужном мне направлении. Сама лошадка к тебе не подойдёт, мордой своей тебе в плечо не толкнётся.

Ржешов — городок не большой. Мне показалось — сейчас почти опустевший. Жители все как будто разбежались, цивильного населения на улицах не видать. Мостовая и тротуары страшно загажены. Такая грязь кругом, что трудно пройти. И — запашок… Неприятный.

По улице движутся обозы. Тот, который идёт в нужном мне направлении, нашелся буквально через пять минут.

Представился старшему. Попросил подвести. Взяли с собой без проблем.

Глава 13 Блажов

Говорят, что плохо ехать, это всё равно лучше, чем хорошо идти.

Вроде и правильно, но очень, оказывается, скучно. Лошадиная сила, она — очень уж медленная. Плюс — постоянные остановки.

Да, и шоссе… Одно название. Наверное, до войны оно тут было нормальное, а сейчас — горькие слёзки. Как бабушка у меня говорила — всё его расчушили.

Обозы по шоссе один за одним идут, колонны солдат тянутся.

Я не сильно брезглив, но…

На обочинах то и дело туши павших лошадей встречаются. Ладно, сейчас декабрь, а если бы лето? Ещё одна строчка в моём блокноте военно-санитарного инспектора появилась. Вот именно — военно-санитарного. Подчиняюсь я сейчас главному военно-санитарному инспектору русской армии, значит и инспекция у меня военно-санитарная.

Предыдущая запись была про бурки.

Ещё во Львове по дороге на вокзал купил я себе а магазине Московского экономического общества бурки. Из Санкт-Петербурга-то я франтовато в сапогах выехал, только дорогой до меня дошло, что утеплиться бы мне не помешало.

Купил бурки, на какой-то маленькой станции из нашей теплушки вышел, погулял по довольно влажной земле. Покурил, а потом в вагон вернулся и стать лёг. Бурки поставил под полку. Утром их на ноги натянул, пару шагов сделал, а тут и конфуз выявился с моей обувью. Ходить в них стало совершенно невозможно. Ближе к носкам часть подошвы ночью отпала и почти свернулась в трубочку…

Подошвы у бурок оказались картонные.

Ладно, в дороге это у меня произошло и сапоги в запасе были, а если у какого офицера, сделавшего подобную покупку в магазине Московского экономического общества, такое бы на переднем крае в окопах приключилось? Босиком бы он в атаку ходил? Кого-то из унтеров или солдат без обуви оставил, себе их сапоги забрал?

Вредительство же это сплошное…

Пороть розгами за такое надо.

Так вот, про брезгливость. Не в падших лошадях дело.

Обочины шоссе все страшно загажены. Или ещё австрийцами, или уже нашими солдатами. Кушать-то они все кушают, хоть и не в «Додоне», а значит и выделяют продукт вторичный. Из колонны на некоторое время отлучатся и своё дело делают. Порядок, это с точки зрения военно-санитарного инспектора? Вопрос совершенно лишний…

Заночевал я вместе с обозом в Блажове. До Кросно только треть пути мы протащились, впереди — ещё в два раза больше.

Тут-то и встреча у меня с коллегами произошла, зауряд-врачами. Вчерашними пятикурсниками медицинского факультета Московского университета. В количестве шести человек.

Были они какие-то грустные, потерянные. Сидели, носами шмыгали. Самих их уже лечить надо было.

Мне они обрадовались. Родственную душу всё же на дорогах войны встретили.

Рассказ их был не весел. Если прямо сказать — форменное безобразие.

От Москвы до Львова они худо-бедно, но добрались. Затем до Ржешова доехали. Штаб 8-й армии там ещё застали в отличие от меня.

В штабе же, по их словам, были разочарованы и обескуражены.

— Справились о своем назначении в воинские части, а получили весьма любопытный ответ. Сейчас де не до вас, мы уезжаем, и вы уезжайте, а какими путями, нам все равно, хоть назад на Львов — Самбор — Санок, а потом, может быть, и мы туда приедем. И приехало вас больше, чем надо, куда вас девать, не знаем…

— Да уж… — мне в пору было хлопать глазами.

Я-то точно знал, что врачей в действующей армии не хватает. Даже с зауряд-врачами полного штата не было.