— Я вообще стрелять не умею, — признался я.

— Ничего, научишься, — сказала она. — Жду от вас отчёта к понедельнику. Игорь Геннадьевич тоже захочет ознакомиться.

— Сделаю.

— Можете идти. Александр, останься.

Мы вернулись в свой кабинет, и Роберт весело произнёс:

— Плодотворный денёк.

— Кто такой Игорь Геннадьевич?

— Генерал-майор. Руководитель управления.

— Почему я его не видел?

— Он редко здесь бывает, но участвует в важных мероприятиях. Познакомишься ещё.

Аня, молчавшая всё это время, вдруг спросила:

— Нас и правда убили?

— В первом цикле.

— Я хоть что-то успела сделать?

— Никто ничего не успел.

— Аня, всё же хорошо закончилось, — сказал Роберт.

— А если бы его не было? — Она кивнула в мою сторону и сложила руки на груди. — Я четыре года обучалась. И зачем?

— Ты не можешь предугадать всё.

— Мне говорили, что я готова.

— Не надо себя накручивать.

— Мы могли умереть.

— Но не умерли, — произнёс он. — Будем больше тренироваться, чтобы это больше не повторилось. А пока за своё спасение можешь поблагодарить Костю.

Она закатила глаза и покачала головой:

— Я могу идти?

— Что с отчётом?

— Закончу завтра.

— Иди.

Аня вышла из кабинета, и Роберт улыбнулся:

— Все мы бунтари в молодости.

— Она вообще хочет здесь работать?

— А куда пойдёт в восемнадцать лет? Бумажки в офис перебирать или за кассой сидеть? УСАД даёт ей всё — лучшего места не найти. Да и дуется она только для вида. Не обращай внимания.

Неожиданное головокружение застало меня врасплох — я невольно ойкнул и схватился рукой за край стола. А я-то думал, что всё уже закончилось.

— Что случилось? — беспокойно спросил Роберт.

— Голова.

— Раньше такое бывало?

— Нет.

— Похоже, это из-за твоих циклов.

— В смысле?

— Мозг получил в несколько раз больше информации и перенёс стресс. Как себя вообще чувствуешь?

— Вялость какая-то.

— Ты когда-нибудь слышал, что мозг не различает воображение и реальность?

— Не знаю…

— Для него всё одинаково: хоть ты в голове себе что-то рисуй, хоть в реальной жизни повторяй. Тем более у тебя не какое-то там воображение, а симуляция.

— Значит, поменьше циклов?

— Выяснишь опытным путём. Да и от ситуации многое зависит: думаю, если ты в симуляции будешь сидеть на диване, то вряд ли что-то почувствуешь. А вообще отдохни-ка сегодня и завтра. Выспись хорошенько, займись своими делами.

— Ладно…

— Вот и славно. Собирайся и дуй в кровать. Увидимся в понедельник.

Рабочий день, как и полагалось, начался в центре обучения. На выходных я хорошенько отдохнул, поэтому к Артёму Васильевичу пришёл бодрым и полным сил.

— Лидия попросила для тебя экспресс-курс, — сказал он. — Побольше практики, поменьше теории. Начнём со стрельбы, а потом займёмся физической подготовкой.

Как и в прошлый раз, в тире никого не было.

— Здесь всегда так пусто?

— По утрам и днём обычно никого нет, а вечером порой не протолкнёшься.

Мы получили в окошке пистолет и несколько пачек патронов.

— Из автоматического и крупнокалиберного будешь стрелять на полигонах. Здесь же мы тренируемся с короткостволом. — Он показал пистолет. — Это «ПСС-2» — основное оружие ловцов. Главная особенность — специальные бесшумные патроны. С боевой мощью всё в полном порядке.

Я принял из его рук пистолет и подержал в ладони. Непривычное ощущение.

— Предохранитель автоматический — на рукояти и на спусковом крючке.

Артём Васильевич показал, как зарядить магазин и правильно держать пистолет. Через несколько минут я уже стоял перед мишенью в защитных очках.

— Если не стреляешь, то указательный палец должен быть выпрямлен и прижат к оружию. Перед выстрелом задержи дыхание, чтобы легче было прицеливаться. Пробуй.

Я втянул воздух и выстрелил. Конечно же, промахнулся.

— И правда тихо.

Мне вдруг вспомнилась субботняя перестрелка. Может быть, я путаю, но выстрелы Роберта и Ани звучали не так уж и громко. Это ведь синдикатовцы грохотали на весь подъезд и двор. Правда, через несколько выстрелов Артём Васильевич всё же нацепил на меня наушники для соблюдения инструкции.

Спустя час стрельбы руки ныли от непривычной нагрузки, однако я не мог не признать, что мне понравилось. Никогда не интересовался оружием, а сейчас неожиданно проникся. Было в этом занятии что-то волнующее и успокаивающее одновременно.