– Хочешь взглянуть на будущее?

– Пока есть возможность. Потом увидят только тараканы, если уцелеют. Есть хочешь?

Она помотала головой.

– Нет, здесь и так интересно!

– Вон там за кустами олень, – сказал я, – а в дубраве стадо свиней жёлуди ищут. Выбирай! Подстрелим, сдерём шкуру, разделаем, поджарим на костре, на свежем воздухе.

Она взглянула с интересом.

– Обязательный ритуал мужчин? Раз уж выехали на природу?.. А если присутствует и женщина, то и её на шашлык?

Я ответил с достоинством:

– В моё время этот процесс называли иначе.

– Как?

– Пожарить, – ответил я, – копульнуть, вдуть, взблуднуть, повязаться, а интеллектуалы намекали на коньюгацию.

Она окинула меня оценивающим взглядом.

– Ну что, – сказал я бодро после небольшой паузы, – идём дальше?

Она подумала, кивнула:

– Идём.

Я сказал одобрительно:

– Сильная женщина – залог выживания вида.

Она поинтересовалась весело, но с вызовом:

– Умной быть необязательно?

– Верно, – подтвердил я. – Достаточно, чтобы в стае был один умный. Вообще, это самое оптимальное. Будут все умными – перессорятся и передерутся. Демократия для людей гибельна.

Она с интересом взглянула на меня.

– А-а, значит, ты из нас двоих умный?

– А ты красивая, – ответил я. – Разве плохое распределение? Изначально справедливое.

– Давай, – предложила она, – красивым будешь ты?

– Давай, – согласился я. – Умный и красивый… гм… не совсем как бы вот. Красивых в мужское общество принимают с неохотой. Красивым быть не по-мужски. Если красивый, то дурак, аксиома с каменного века.

– Бог в одно лукошко не кладёт два горошка?

– Иначе всем не хватит, – пояснил я.

Она красиво развернулась и выстрелила в одно смазанное движение. В кустах затрещало, выметнулся ошалелый мегасерос со стрелой в боку, умчался между деревьями.

– Опасная женщина, – определил я. – Признайся, ты самец?

Она покачала головой.

– Нет, я старомодная. Даже за орков ни разу не играла. Как и за нечисть, как любит бунтующая против правильности молодёжь. Я и в реале такая… постарше только.

Я кивнул, насколько старше, спрашивать не стал, так не делают даже в реале, хотя уже раскрепостились дальше некуда, даже пиво пьют прямо из бутылок, но возраст пока что обходят стороной, хотя и этот бастион падёт вот-вот.

Деревья расступились, вдали смутно прорисовались коричневые колонны, оказались фронтонами древнего храма с причудливым барельефом во всю стену, кое-где уже стёртым ветрами и ливнями, в нишах сохранилось больше.

Я рассматривать не стал, за постройки отвечает Лысенко, а у него с фантазией небогато, все битвы и пиры, битвы и пиры, вон узнаю даже схватку кентавров и лапифов, дескать, молодёжь не знает, для них покажется новинкой.

Она оглянулась, глаза горят восторгом.

– Зайдём?

– Меч наготове, – предупредил я. – Мало ли что там в уюте. Особенно под алтарём.

– Там есть алтарь?

– Есть, – ответил я и, встретив её вопрошающий взгляд, пояснил: – алтарь вечен. Человек без него не человек.

Она сказала понимающе:

– Ну да, просто зарезать человека нехорошо, а если на алтаре, то правильно и благородно.

– Как сейчас за демократию, – согласился я. – Просто так убивать людей уже преступно, но если за культуру, то можно. Особенно за либеральную. Или за гендерное разнообразие, это вообще свято.

Она сказала гордо:

– Человек всегда найдёт, за что убивать!.. Его не сломить запретами и санкциями. Так будет всегда.

Я промолчал, так точно не будет, потому что самого человека вот-вот не станет, а во что превратимся, даже бабкованги вместо ответа забьются под корягу.

Она бежит рядом легко и раскованно, даже впереди на полкорпуса, я то и дело скашиваю взгляд на призывно колыхающуюся грудь, весёлая и раскрасневшаяся, глаза горят восторгом, мир прекрасен, графика куда красочнее реала, там всё-таки пыльно и скучно, а здесь находки через каждые четырнадцать секунд, золотое правило девелоперов, чтобы не дать пользователю заскучать, а живность как шныряет в траве и кустах, так и реет в небесах, иногда опускаясь так низко, что можно изловчиться и стукнуть кончиком копья, если бы оно было в руках.

Впереди высокий обрыв, внизу зелёная долина, всё в розово-фиолетовых цветах, с высоты во всей красе прекрасный город, выдержанный в традиционном стиле эльфов: светлый, устремлённый ввысь, утончённый, с множеством дивно высоких башен, пронизанный солнечными лучами, искрящийся и радостный, а небо всегда чистое и ясное с парой белых облачков, подкрашенных оранжевыми лучами солнца.

Она обернулась, крикнула задорно:

– Ну скажи, что здорово!

– Здорово, – согласился я. – Возможно, Господь Бог для того и создал человека, чтобы он потом создал мир ещё красочнее?