Ришар снял обувь, забрался на кровать и прикоснулся к деревянным держателям, на которых крепился балдахин, выжигая ладонью защитные знаки. Чуя запах жженного дерева, он мысленно попросил прощения у князя за то, что портит узор резьбы. Зато и тень, присутствие которой нервировало Ришара весь вечер, наконец-то исчезла. Луна, стоило ей лечь на удобную кровать и закрыть глаза, провалилась в сон. На бумаге, которую она все еще держала в руке, неровным почерком было выведено «Я боюсь спа…». День был по-настоящему долгим. Ришар поцеловал ее в бледную щеку, острое ушко, и отошел к окну, пока совсем не распоясался и не коснулся губ.

Ночь стояла беззвёздная, только облезлая луна рваным светом освещала сад и замёрзшие в нем мраморные статуи. На мгновение Ришару показалось, что одна из мужских фигур вздохнула, сделала шаг, подняла остроухую голову и вгляделась в него пронзительными глазами из янтаря. Но наваждение быстро развеялось, скульптуры были мертвы и спокойны, как может быть только камень.

***

На следующий день их ждало несколько сюрпризов. Двери в отведенные им покои распахнулись с рассветом, в комнату влетела толпа слуг. Каждый из которых нес ворох нарядов в руках, как мужских, так и женских. Вошедшие следом принесли отрезы горячей ароматной ткани, цветы, притирания, зубные порошки, даже румяна «для сосков» госпожи. Платье для Луны представляло собой невесомую ткань голубого цвета, придерживаемую у талии тонким ремешком и оставляющую открытой высокую грудь. Если бы Ришар не видел других эльфов Ветиры, то сейчас бы был изрядно возмущен. Луна накинула платье, отказавшись от помощи слуг. От краски для груди также отказалась. Пришедшие помощники бережно заплели ее волосы в свободную косу, приговаривая на арсийском положили ей на голову венок из живых цветов. Стоило венку оказаться у нее на голове, цветы раскрыли бутоны силнее, наполняя комнату ароматами юга.

Оставить оружие в комнате, Ришар согласился, но когда одна из хорошеньких служанок попыталась снять с него рубашку, вспылил.

— Вы не можете оскорбить нашего повелителя своей грязной одеждой. — робко промолвила служанка.

— Я в состоянии переодеться сам. — ответил он, отсылая прислугу прочь. Он ненавидел показываться перед кем-то голым, и очень обрадовался тому, что подобранный для него костюм состоял из рубашки с длинными рукавами и шитым шелковой нитью жилетом. Привычно и проворно он расстегнул одной лишь правой рукой свой дорожный костюм, вытерся ароматными отрезами ткани. Луна сидела на полукруглой кушетке, свесив одну ногу и играя туфелькой на плоской подошве. Она беззастенчиво рассматривала Ришара.

Луна едва сдерживалась, чтобы не провести ладонями по широким плечам, исследовать его подбородок, покрытый жесткой темной щетиной, рассмотреть шею, вязь шрамов на которой была менее заметной и тонкой словно паутина. Ришар, почувствовав ее взгляд, повернулся к ней спиной, снял брюки, отложил их в сторону, надеясь, что найдет кого-то из слуг, кто сможет отчистить его одежду от дорожной пыли. Он мог буквально кожей ощущать как Луна рассматривает его любопытными фиалковыми глазами. На ногах шрамов почти не было, только левое бедро хранило на себе несколько следов от ожогов.

— Луна, ты не могла бы отвернуться или выйти? — попросил Ришар. Он не привык к столь явному проявлению внимания. Его лебедянка не занималась с ним любовью при свете, она не любила смотреть на следы ожогов на его теле.

— Не буду, — сказала ему эльфийка. Луна поднялась с места, тихонько подошла к Ришару сзади, коснулась ладонями его плеч. Тугие узлы мышц напряглись, когда она прикоснулась к ним ласковым и робким движением. Луна провела ладонями вниз, оставила их на талии Ришара, а сама поднялась на цыпочки и поцеловала его в плечо.

— Я помню, чем мы занимались до атаки савойя, — выдохнула она ему на ухо, — И хочу продолжить.

С этими словами она оставила Ришара хватать ртом воздух, в попытке усмирить потребность исполнить ее пожелание прямо сейчас, и вышла в коридор, где поджидали вчерашние гвардейцы. Оказавшись отрезанной от него, Луна тяжело вздохнула, прижала ладонь к лихорадочно стучащему сердцу. Ей были безразличны заинтересованные взгляды гвардейцев, которые выпрямились, в стремлении показаться выше и привлекательней для новой гости князя. Все ее мысли, стремления и желание были направлены на колдуна с обезображенным лицом и добрым сердцем.

Ришар явился через десять минут. Собранный и холодный, прикрывший часть лица черной маской, призванной закрыть уродство от князя. Он коснулся ладони Луны, сжал ее в ласковом прикосновении. Колдун наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Не смею отказывать тебе в исполнении твоих желаний.

Услышав его слова, Луна покраснела впервые в жизни.

Сопровождающие повели их в Большой приемный зал через внутренний двор, наполненный величественными статуями, которые вчера Ришар смог наблюдать из окон. При свете дня дворец оказался белым словно слоновая кость, колонны были выполнены из разноцветного мрамора, резьба по камню, украшавшая стены заставляла Ришара сомневаться в том, что она настоящая. Искусные статуи, расположившиеся среди фонтанов и густой зелени, манили прикоснуться к ним, удостовериться, что это не живые люди, обращенные в камень. Пышные цветы оплетали дворец: плетистые розы, глицинии и плющ жадно обнимали стены и колоны. Во внутреннем дворе росли лимоны, гранатовые и апельсиновые деревья, увешанные спелыми плодами. Ришар пытался не отвлекаться на красоту дворца, но в какой-то момент не выдержал, прикоснулся к изысканной мозаике, изображающей бабочек и те вдруг дрогнули крыльями и разлетелись, обретя плоть.

— Ночью чуть легче, — миролюбиво промолвил один из остроухих сопровождающих, — сила конкубины князя Меличи чуть ослабевает без солнечного света. Я когда только поступил на службу, днем и работать не мог, отвлекался на всю эту красоту.

Луна думала над тем, какой же силой обладает эта эльфийка, раз может покрыть многослойной иллюзией весь дворец и половину города. С сожалением девушка подумала о том, что если бы эльфы были чуть более воинственными, они бы помогли людям уничтожить савойя за считанные месяцы.