– Я уже узнал, Сокола в палату перевели. В себя пришел. Но есть и плохие новости.

Поднимаемся на третий этаж в отделение травмы.

– Какие?

– Ему ногу по частям собрали. Байком придавило нехило. Придется дружку нашему полгода, как минимум, в коляске погонять.

– Переживет. Главное, жив остался.

– Да, это точно.

Тим открывает дверь в отделение.

– Палату знаешь?
– спрашиваю друга, оглядываясь по сторонам.

– Да, в триста шестой наш Сокол.

В коридоре у палаты сидит его отец, Виктор Андреевич. Как только замечает нас, поднимается.

– Здорово, парни - пожимает нам по очереди руки.

– Доброе утро, Виктор Андреевич. Как он?

– Злой, как черт. Все медсестер распугал.

– Что-то непохоже на него - хмыкаю.

– У него есть кто сейчас?
– спрашивает Тим.

– Да, там мать. А девчонку он прогнал. Орал на всю палату. Правда, она не ушла, в кафетерий спустилась за кофе. Вы не знаете, что у него с этой Лилей? Хорошая девочка.

– Ну, они, вроде как, встречались. Но уже расстались.

– А-а, тогда ясно. Нам он ничего о своих девушках не рассказывает. Не знакомил ни с кем еще. Мать давно мечтает, чтобы за ум взялся и перестал девок без разбору портить.

– Ну, это вряд ли - язвит Тим.

Наверное, про свою Таню вспомнил. Накрыло немного.

– Вы бы съездили домой, отдохнули, а мы тут с ним побудем - предлагаю, чтобы сменить тему.

– Это можно, ребят. Только Нину нужно как-то увезти.

– Мы уговорим - вызывается Тим.

Открываю дверь палаты. Ник лежит на высокой кровати с подъемным механизмом, до груди покрытый одеялом. Поверх него закинута нога, упакованная в гипс. На лице ссадины, губа зашита и пластырь на лбу. Права рука тоже в гипсе, а в остальном, вроде, норм. Легко отделался.

– Здорово, братан с новым днем рождения тебя!
– улыбаюсь во все тридцать два.

– Чтоб я сдох!
– стонет тот в ответ, прикрывая глаза.

– Мальчики, доброе утро - переводит на нас благодарный взгляд Нина Викторовна, мать Соколова.

– Здравствуйте - здороваемся хором.

– Нина Викторовна, поезжайте домой. Вам отдохнуть нужно, а мы здесь за ним проследим.

Она мнется, раздумывая.

– Мама - встревает Ник.
– Езжай, нормально все будет, заодно вещи мне захватишь. Я тебе сообщением скину, что привезти.

– Ну, хорошо - соглашается Нина Викторовна.
– Только ты медсестру больше не гоняй. Скоро на перевязку придет.

– Ок, не буду.

Провожаем мать и усаживаемся рядом с другом.

– Ты как?
– спрашиваю, разглядывая покалеченную ногу.

– Болит все, как будто катком проехали.

– Заживет, умнее в следующий раз будешь - отвечаю.

– Ты Лилю то зачем прогнал?
– спрашивает Тим.

– А че ей здесь делать? Нехрен тут ошиваться, сама бортанула. Кто вообще ей рассказал?

– Таня написала - признается Тим.

– Еб*ть, Дэв, зачем?
– взвинчивается Соколов.

– Она думает, что Лиле не все равно на тебя - оправдывает тот.

– А сейчас то я ей на что? Калека.

– Это на полгода всего - встреваю в ответ.

– Ага, а потом еще реабилитация - не унимается Ник.

– Ладно тебе, бро. Такая зачетная девчонка за тобой ухаживать будет, если не прогонишь. А Лилька будет, раз всю ночь здесь проторчала, сопли наматывая.

– Да, иди ты - брыкается друг, а у самого еле заметная улыбка проступает.
– Слушайте, притащите мне сюда чего-нибудь пожрать нормального, а то кормят тут отстойно. Бульоны там всякие, типа, чтобы со стулом проблем не было.

Тим соглашается заказать бургеров и картошку с соусом.

Мы еще несколько часов торчим у Ника, но Лиля за все время так и не объявляется.

Возвращаюсь домой к трем. И нервничаю, боюсь, что Полины в квартире не окажется. Но стоит мне войти, как она семенит навстречу в моей белой футболке, что достает ей до середины бедра.

– Ты голодный?
– Поля одергивает край футболки и смотрит на меня, распахнув свои нереальные глаза. Из кухни вкусно тянет пряностями.
– Я мясо нашла и запекла в духовке по рецепту Зульфии, будешь? И еще салат - добавляет неуверенно.