– Можете начинать, - мягко сказала она, кивнув в сторону задержанного. И Феликс поднялся снова, опуская взгляд на открытое дело, лежавшее перед ним.

Феликс учтиво кивнул, и повернув голову к сидящему напротив парню, спокойным тоном поинтересовался:

– Ты знаешь, почему ты здесь, Аристарх?

Вот так. Даже по имени обратился! А хотел совсем иначе. Прижать к стенке, нацепить ошейник и пытать, пока во всём не признается. Знает ведь, что Соколовский начнёт врать, пользуясь присутствием Маргариты. Его же теперь и на ментальном уровне не проверить. Чертов Департамент Равновесия!

Соколовский, расслабленно развалившийся на стуле, ехидно усмехнулся:

– Потому, что ваши ребята скрутили меня, и привезли сюда.

– Хорошо, - как мог, спокойно отозвался Корвин, перевернув пару страниц в папке, и вскоре задал следующий вопрос:

– Где ты был сегодня, с семи до десяти утра?

Посмотрев на Соколовского, Корвин сурово сдвинул брови, прожигая того тяжёлым взглядом стальных глаз. Но тот и бровью не повёл. Как был спокойным, как удав, так и остался. Только усмешка исчезла. Закинув ногу на ногу, он лениво ответил:

– В посёлке, у бабки. В наследство вступал.

– Кто может это подтвердить?
– Корвин и сам не заметил, как в спокойный голос закрались злобные нотки. Сидящая справа Маргарита тут же бросила на него осуждающий взгляд, из-под нахмуренных бровей. Молчание затягивалось, и он снова перевернул страницы в деле, дойдя до улик с места преступления, аккуратно сложенных в прозрачный файл. Бросив взгляд на задержанного, который беспечно изучал взглядом Марго, Феликс не выдержал. Бабахнув по столу кулаком, он почти заорал:

– Хватит пялиться! Отвечай!

– Феликс Эдмундович!
– строго обратилась к нему Маргарита, поднимаясь из-за стола:

– Сейчас же прекратите повышать голос!

– Серьёзно?
– ехидства в голосе Корвина хватило бы на парочку гадюк:

– А вам так нравится, когда он на вас пялится?

Маргарита вспыхнула, открыла было рот, но тут же закрыла, бросая на Соколовского злой взгляд.

– Маргарита… как вас по батюшке?
– миролюбиво обратился к девице Корвин, привлекая внимание.

– Маргарита Ефимовна. Мог бы и запомнить. Или у вас, светлых, у всех с памятью проблемы?
– ехидно поддел Корвина Соколовский, усмехаясь и показав кончики клыков.

– Замолчите, Соколовский!
– строго осадила его Маргарита, наградив суровым взглядом:

– Отвечайте на вопрос!

Парень вздрогнул, не ожидая такой реакции, и под суровыми взглядами обоих ответил:

– Я у нотариуса был. Если телефон вернете – могу позвонить, он подтвердит.

– Что-то не сходится, Аристарх, - Корвин покачал головой, разворачивая открытую папку к Соколовскому:

– Как тогда следы от твоего мотоцикла оказались на месте преступления?

Парень мгновенно напрягся, подавшись к столу и схватившись за папку. Со стороны казалось, словно он удивлён, но Корвин знал, что этот индивид хорошо умеет притворяться. Ему бы Оскар, за достоверную игру! Вглядываясь в файл, с уликами, Аристарх хмурился, поджимал губы, и пару минут спустя отрицательно матнул головой, откидываясь назад. В прокуренном голосе слышалась уверенность:

– А знаете – вот понятия не имею, как.

Тут уже и сама Маргарита с недоверием уставилась на него, а затем подвинула папку к себе, изучая файл.

– Тоесть, как?
– спросила она, вздернул бровь и внимательно посмотрев на Аристарха:

– На месте преступления найдены следы шин Вашего мотоцикла, - слово «вашего», она выделила специально:

– И вы не знаете, как это произошло?!

– Не знаю, - твёрдости Соколовского позавидовала бы даже скала:

– Потому, что ближе к утру у меня его угнали.

– Кого?
– поразился Корвин, теряя суть диалога и озадаченно смотря на задержанного.

– Мотоцикл, - ответил Соколовский, снова закидывая ногу на ногу, с самым невозмутимым лицом.

– Ты куда-нибудь сообщал об этом?
– тут же зацепился за ниточку Корвин, хотя и понимал, что всё это – ложь чистой воды.

– А вы пробейте, - Аристарх взглянул на Феликса, блеснув тёмными глазами и тонкие губы расплылись в ехидной ухмылке:

– По своим каналам. Моим словам всё равно не поверишь.

Феликс невольно задумался, снова обменявшись взглядом с Марго, а затем встал из-за стола, громко крикнув: