— Спасибо, — сказал он в спину удаляющегося робота.

Что ж, догадка о том, что пропавшие солдаты находятся здесь, нашла ещё одно подтверждение. Мысленно представив себе план склада, Владимир примерно определил, куда ему нужно идти и тут же поспешил туда. Теперь он перестал дрожать и прислушиваться ко всяким шорохам. Стыд за то, что его так напугала бездушная железяка, вытеснил страхи и опасения, владевшие им совсем недавно.

Ещё до того, как Владимир увидел потеряшек, он их услышал. В грохот его шагов вплёлся слабый стон, который немедленно заставил мужчину остановиться на месте. Все позабытые страхи вернулись с новой силой. Образы увиденных за последние дни мертвецов быстрым калейдоскопом замелькали в голове, порождая приступы самого настоящего ужаса. Пришлось отвесить себе пощёчину, чтобы привести мысли в порядок.

— Ты убил убийцу! Хватит уже придумывать ерунду! — прошептал он сам себе.

Помогло. Тем не менее, когда Владимир снова двинулся к источнику звука, рука его крепко сжимала рукоять гаечного ключа.

Он нашёл их через минуту. Все трое находились в одном месте. Ближе всех лежал на животе Минш. Азиат лежал, раскинув руки и ноги в стороны, будто плюхнулся в снег, чтобы изобразить на нём фигуру бабочки. Его приятель, Тетсуи, сидел, прислонившись к стенке контейнера и опустив голову вниз. Он походил на чрезвычайно уставшего человека, который, наконец, нашёл свободную минутку передохнуть. Прямо в огромной луже крови.

Алиса сидела рядом. Её голова была запрокинута назад, глаза закрыты. Девушка держалась руками за живот. Стон, который слышал Владимир ранее, был именно её. Потому как азиаты были мертвы. Окончательно и бесповоротно.

Стиснув зубы, мужчина осторожно начал приближаться к попавшим в смертельную ловушку солдатам. Он рыскал взглядом по сторонам, пытаясь определить, откуда придёт угроза. Владимир выкинул из головы все мысли, полностью сосредоточившись на текущем моменте. Выжить, а уж потом соображать, что случилось и почему.

Как бы бесшумно ни двигался мужчина, но Алиса его услышала. Голова её медленно опустилась, веки с трудом поднялись. Зелёные глаза с трудом сфокусировались на крадущемся следователе. Можно было ожидать, что девушка испугается, но на её лице отразилось явственное облегчение. Губы шевельнулись, пытаясь произнести слова, но у неё ничего не вышло. Слабость уже овладела рыжим сержантом, выпивая последние капли жизни.

— Тише, тише! Всё в порядке! Я с тобой! Всё будет хорошо!

Владимир опустился на колени рядом с девушкой. Он отложил ключ в сторону, совершенно забыв о возможном враге рядом. Желание помочь, спасти Алису заслонило для него всё остальное. Владимир осторожно коснулся ладоней девушки, прижатых к животу. Через тонкие пальцы сочилась кровь, медленно и тягуче. Он знал, что любая рана живота не только крайне болезненна, но и опасна. Однако, ему нужно было увидеть это. Ему нужно было понять, насколько Алиса транспортабельна. Потому как оказать помощь можно только в медицинском отсеке.

Не получилось. Алиса цепко держалась, не отпуская руки. Более того, вырвавшийся у девушки стон ясно дал понять, что боль становится сильнее. Владимир тут же отстранился, поняв, что придётся действовать по-другому.

— Я хочу увидеть рану. Нужно остановить кровь. Я смогу донести тебя до медотсека, только…

Лёгкое, почти невесомое касание пальцев остановило речь. Алиса смотрела прямо ему в глаза, по-прежнему не в силах вымолвить ни слова. Однако, взгляд был намного красноречивее всего. Слёзы ручьём катились по щекам, блестя бриллиантами. Владимир сглотнул, не в силах выдержать рвущей сердце боли. Он видел, что его чувства к девушке были взаимными. Она любила его! И хотела показать это прямо сейчас, находясь на грани смерти!

Девушка улыбнулась, убирая руку. Она поднесла руку к шее, коснувшись её. Окровавленные пальцы оставили след на коже. Затем Алиса поднесла пальцы ко рту, коснувшись побледневших от потери крови губ. Владимир не понял, что именно хочет показать ему любимая. Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но не успел. Зелёные глаза вспыхнули последний раз и закрылись, грудь девушки опустилась, делая последний выдох, а враз лишившаяся силы рука безвольно упала вдоль тела. Владимир оцепенел, не способный даже пошевелиться. Он смотрел на погибшую Алису, не желая признавать очевидное.

Понимание настигло его разом, обрушившись гранитной плитой, раздавив, размазав тонким слоем. Владимир тонко завыл, на глазах вскипели горючие слёзы. Он превратился в волчицу, оплакивающую последнего волчонка. Он стал верным псом, потерявшим своего единственного хозяина. Он стал безутешным Ромео, на чьих руках погибла Джульетта.

Рыдания сотрясали его целую вечность. Даже когда слёзы кончились, он продолжал сидеть с зажмуренными глазами, не желая видеть безжизненное тело Алисы. В голове было пусто, как в начищенном до блеска котле. Вся чувства, терзавшие его, сгорали в испепеляющем пламени горя, не оставляя после себя даже горсточки пепла.

Разумеется, никто не пришёл его утешать. Время шло, а горе, такое безбрежное и беспредельное, отступало, пока не стало фоном. Истерзанное, разорванное в клочья сердце на время утихло, уступив место ледяному равнодушию. В каком-то смысле Владимир превратился в бесчувственную машину, робота. Только программу для себя ему приходилось создавать самостоятельно.

Первым пунктом стала проблема доставки мёртвых тел в холодильник. У него не было сил, чтобы справиться с этим делом в одиночку. Так что Владимир отправился искать того, кто мог бы ему помочь.