«Что, если подсказка действительно здесь? Что, если я что-то пропустил? Я ничего не теряю, осмотрев тела. Если найду зацепку, то… То, по крайней мере, умру, зная, кто убийца. Всё лучше, чем сдохнуть без всякого смысла.»

На самом деле большого желания обследовать гниющие тела у Владимира не было. Но мысль о том, что он умрёт, так и не узнав правду, терзала неимоверно. Мужчина хотел разобраться во всём безумии, что творилось вокруг. Ему хотелось понять смысл, который в случившемся был. Пусть смысл окажется сумасшедшим, нелогичным — это не имеет значения. Узнать правду, а потом можно будет и замёрзнуть. Кажется, смерть от холода — не самое плохое, что может быть. Владимир припоминал, что отец рассказывал ему, будто это похоже на сон. Он просто уснёт, чтобы никогда больше не проснуться.

Юрий был похож на мраморную статую самого себя. Лежащий на спине, с закрытыми глазами, он походил на спящего. Конечно, излишняя бледность, даже синюшность кожи выдавали его «неживой» статус, но в целом выглядел Жерар вполне прилично. Не такой красавчик, как раньше, но, если не особенно присматриваться, то приемлемо. Владимир внимательно изучил рану на шее, убедившись, что края её действительно выглядят рваными, разлохмаченными. Похоже, здесь на самом деле действовали той самой железякой, которую нашли в любовном гнёздышке.

Следующим стал Дмитрий. Этот мертвец выглядел уже не так хорошо. Тело его раздулось, кожа стала темнее, кое-где на шее Владимир увидел жутко выглядящие фиолетовые пятна. Пришлось остановиться на секунду, чтобы справиться с рвотными позывами. Теперь мужчина был даже рад, что успел позавтракать перед тем, как наглая девица заманила его в ловушку. Так у него будет больше шансов прожить подольше. Может, чудо всё-таки случится, и его спасут?

Рана на шее действительно несколько отличалась. Заставляя себя смотреть, Владимир обнаружил, что она, по сути, представляет собой множество нанесённых небольших разрезов. Это выглядело странным. Предположение о том, что на корабле действует маньяк, находило всё больше доказательств.

А вот с третьим мертвецом, Зефиром, возникла проблема. Весьма симпатичный и атлетически сложенный строитель превратился в настоящего монстра. Синюшные пятна были не только на теле, но и на лице. Само его тело разбухло, будто в него накачали дурно пахнущей воды. Причём запах от мертвеца действительно был отвратительным, выворачивающим внутренности.

Пришлось сделать перерыв, чтобы привести нервы и организм в некое подобие порядка. Правда, возобновив осмотр остальных тел, Владимир был вынужден ограничиться поверхностным разглядыванием. Тела выглядели не очень хорошо, будучи похожими на Зефира, только, пожалуй, чуть менее разложившимися.

Алису он осматривать не стал. Так и не смог поднять простыню, которой было накрыто тело девушки. Просто рука не поднялась, как бы он ни пытался. Тем не менее, накопившихся фактов было достаточно даже без этого.

Самым очевидным, что сразу бросалось в глаза, было радикальное отличие первых двух мертвецов от всех остальных. Казалось диким, но самые «ранние» трупы выглядели лучше тех, что перешли в статус «неживых» позднее. Это наталкивало на совершенно очевидный вывод о том, что с ними явно было что-то не то. Владимир не был специалистом по медицине, поэтому конкретного готового ответа у него не имелось. Пришлось подключить логику и житейский опыт. Прежде всего, природа трупных пятен. Поразмыслив, следователь пришёл к выводу, что те образовались из-за свернувшейся, сгустившейся в этих местах крови. Но у первых мертвецов этих пятен не было. Это означало…

«В них нет крови. Кто-то выкачал из них всю кровь, сделав мумиями. Интересно…»

Эта догадка потянула за собой новые вопросы. Самым главным из которых был следующий — почему медики, осматривавшие убитых сразу после гибели, не сообщили об этой детали? Сигизмунд, помнится, говорил о том, что крови, вытекшей из ран, должно быть больше вокруг тел. Но он ни слова ни сказал о том, что внутри тел красной жидкости, дарующей жизнь, тоже должно быть значительно больше!

«Не заметил? Нет. Доктор Айхенвальд был компетентным специалистом. Тогда почему?»

Вопросы, крутящиеся в голове, привели к ошеломляющему выводу. Причиной, по которой доктора не сказали ему об выкачанной из тел мертвецов крови, было то, что они сами и являлись убийцами!

«Убийцей, — мысленно поправил себя Владимир. — Сигизмунда убил Лье Нин. Он как-то сумел понять, что убивает доктор. Вот только он ошибся, решив, что преступник — Сигизмунд. На самом же деле убивала всех Кармен!»

Ошеломляющая в своей простоте и очевидности догадка промораживала до костей. Ничуть не хуже реального морозного воздуха вокруг. Владимир обхватил плечи руками, растирая тело, чтобы хоть немного согреться. Теперь, когда у него появился реальный подозреваемый, он принялся сопоставлять факты.

Всё сходилось. Первая смерть — ловелас. Он разбил сердце знойной красотке. Скорее всего, увидела Юрия с другой. Воспылала ревностью и убила в припадке ярости. Много крови, орудие убийства, подобранное где-то походя. Так, а что насчёт тела, которое перенесли на другое место? Здесь имелось некоторое несоответствие. Кармен была хрупкой женщиной, протащить такую тяжесть ей было невозможно. Почти невозможно.

«Если она была в ярости, то могла стать сильнее. Кажется, я слышал что-то такое. Люди, впадающие в бешенство, становятся намного сильнее себя в обычном состоянии. Или она, будучи медиком, воспользовалась какими-нибудь наркотиками или препаратами, дающими силу.»