— Никаких подписей я ставить не буду! И без того уже развели всякой бюрократии! Вон, даже багажа с собой приличного брать не разрешают.

Владимир внимание на впечатляющих размеров металлический ящик с кодовым замком, который держал Игорь. Это вызвало некоторое недоумение. Все личные вещи уже давно находились на борту космического корабля, доставленные туда услужливыми роботами космодрома. К чему ещё дополнительные вещи? Почему не сдали раньше, в багаж, как остальные?

Эти вопросы вспыхнули и погасли. Владимир никогда не любил лезть к людям в душу, а уж к этим двоим и подавно не хотелось. Поэтому он только вздохнул и повторил:

— Техника безопасности. Без подписи на борт никого не пустят.

Игорь негромко выругался, но больше ничего добавлять не стал. Приложив палец, он заставил и своего несколько тугоумного брата сделать то же самое. После чего гордо задрав подбородок, смешно переваливаясь, направился к космическому кораблю, стоящему в отдалении.

— Не обижайтесь на них, — послышался голос рядом.

Владимир повернулся и обнаружил перед собой высокого усача Зефира. Тот широко улыбнулся и продолжил фразу:

— Братья Бурговы — ребята хорошие, работают на совесть. А то, что хитрят, так это жизнь их научила. Вот увидите, познакомитесь поближе, они вам ещё понравятся. Меня, кстати, Зефир зовут.

— Владимир.

— Давайте сюда планшет. Поставлю подпись свою. Эй, Педро, хватит болтать, иди сюда, отметиться надо!

В целом, можно было сказать, что попытка выполнить приказ была выполнена на отметку «хорошо». Правда, расслабляться было ещё рановато. Владимир мельком бросил взгляд на список фамилий и обнаружил, что отмечена едва ли половина.

«Мы вообще улетать сегодня собирались? Почему остальные не торопятся? Неужели у них появились какие-то важные и неотложные дела напоследок? А я-то спешил, как дурак, встал даже пораньше, чтобы не опоздать. Знал бы, что тут такое, мог бы и поваляться в постели.»

Последнее было лукавством. Уж в чём-чём, а в праздном валянии и долгом сне Владимир замечен не был. Сказывалась привычка синоптика жить по строгому режиму. Да и отшельнический образ жизни в горах не давал лишний раз расслабиться, дисциплинировал не хуже армии.

Стоило только вспомнить о военной службе, как в воротах показалась группа одетых в форму людей, дружно, в ногу, бегущих трусцой. И пусть оружия в руках у них не имелось, но принадлежность их к армии угадывалась с первого взгляда.

— Припёрлись, всё-таки! — прошипела незаметно подошедшая к нему Оливия. — Рыжая стерва!

Владимир удивился, о ком так зло высказывается журналистка, но тут заметил, что первой бежит девушка. Короткая стрижка и чёткие движения в первые секунды ввели его в заблуждение.

— Пойду-ка я, пожалуй, отсюда, — пропела Оливия. — С этими дуболомами разговаривать бесполезно. Удачи!

Вильнув бёдрами, она изящной походкой отправилась прочь. Владимир, поняв, что на этот раз придётся брать инициативу полностью в свои руки, поплёлся наперерез шагающему отряду. Между тем, стала слышна песня, которую на бегу пели солдаты:

— Кто врагов ввергает в страх -

Наш космический десант!

Кто летит на всех парах -

Наш космический десант!

Он поспешил наперерез бегущей группе, пытаясь сообразить, с чего начинать разговор. Владимир уже почти придумал беспроигрышную фразу, но тут рыжеволосая его заметила и подняв руку, скомандовала:

— Взвод, стоять!

Четверых мужчин, что бежали за ней следом, уговаривать не пришлось. Они тут же остановились, а один и вовсе поспешил плюхнуться на землю. За что немедленно получил от командирши.

— Жерар, твою мать! Быстро встал! Я сказала, стоять, а не падать на землю, как дерьмо! — немедленно рявкнула рыжеволосая.

Убедившись, что приказ услышан и исполнен, она повернулась и посмотрела на несколько опешившего от увиденного Владимира.

— Что нужно, красавчик? — грубо спросила она, глядя на мужчину хмуро и несколько настороженно.

Он посмотрел на её лицо, курносый нос, веснушки, круглые щёчки и неожиданно для самого себя утонул в ярко-зелёных глазах. Такого яркого цвета ему раньше видеть не приходилось. Открытие было настолько неожиданным, выбивающим и без того нервничающего мужчину из состояния адекватности и подобия контроля, что Владимир пролепетал:

— У вас очень красивые глаза…

В следующую секунду на лице девушки отразилась целая гамма чувств. Сначала недоумение, затем изумление, какая-то неуверенная радость, а затем снова вернулось привычное строгое выражение. Хотя глаза вполне явственно «потеплели». Да и голос зазвучал помягче: