Женщина подбежала к ребенку, сгребла в охапку, поцеловала его в макушку и отвесила звонкий подзатыльник. Малыш стоял в полной растерянности и никак не отреагировал ни на материнскую ласку, ни на воспитательную затрещину.

Ротерблиц сделал вид, что не обратил на подозрительную сцену никакого внимания. И почти не заметил, как незнакомец убирает руку в карман.

— Ты так и не представился, — сказал он вместо этого.

— Это важно? — спросил фремде.

— Хм, да в общем-то нет. Мне для облегчения беседы.

— Хуго Финстер.

На миг Ротерблиц растерялся, однако по безжизненному выражению лица собеседника догадался, что это отнюдь не разновидность мрачного чувства юмора.

— Это в каком-то смысле дань уважения убитым тобой людям?

— Это в каком-то смысле мое имя.

Они дошли до самого конца сада герцогини Анны, где он переходил в остатки леса. Когда-нибудь тут все обязательно застроят, а пока сад давал изнывающей от зноя и пыли Анрии немного свежего воздуха и тени. Античных скульптур здесь не было. Людей тоже.

— Откуда они у тебя? — спросил Ротерблиц, внимательно рассмотрев письма вторым зрением.

— От Вальдера Ратшафта, — сказал Финстер.

— Так это ты позавчера убил его?

— Да.

— Хм, зачем?

— Не поверил, что смогу.

Пиромант снова посмотрел на Финстера в надежде разглядеть на его каменной физиономии хотя бы намек на иронию или насмешку, но Финстер был предельно серьезен. Только сейчас до Ротерблица начало доходить, с кем он связался и как крупно ему повезло на квартире Адлера.

— Напомни никогда не брать тебя на «слабо», — вымученно улыбнулся чародей, обтерев ладонью мокрый лоб. — А от меня-то ты что хочешь?

— Чтобы ты расшифровал письма.

— Думаешь, я могу?

— Ты — чародей Ложи.

— Бывший.

Финстер равнодушно посмотрел на него.

— Хм, формально я бывший чародей Ложи, — оправдался Ротерблиц. — Но если ты думаешь, что каждого магистра учат взламывать магические шифры… Хм-м-м, — кисло протянул пиромант под немигающим взглядом. — У тебя есть ключ?

— Нет.

Ротерблиц поднял очки на темя, окинул взглядом ровные строчки первого письма, очень вежливо и участливо справлявшего о делах семейных господина «А. Х.».

— Тогда гиблое дело, — сказал чародей. — Это двойной шифр, без ключа не вскроешь.

— Но ты можешь его вскрыть.

— С чего ты взял?

Финстер снова невыразительно посмотрел на Ротерблица.

— Ну допустим, — кашлянул тот, надев очки на нос. Так делалось хоть немного спокойнее. — Хм, допустим, ключ можно подобрать. В Анрии должен обитать один толковый артефактор, который может собрать генератор ключей, но это будет недешево.

— Сколько? — спросил Финстер.

— Деньги — не проблема, — отмахнулся Ротерблиц. — Тут вопрос, хм, в другом. В целесообразности, я бы сказал. Ты уверен, что их стоит расшифровывать?

— Расшифруй — узнаешь.

— Хм-хм, — похмыкал чародей, сдерживая смех, — безупречная логика. Предположим, я потрачу уйму времени и подберу ключ. Потрачу еще уйму времени и расшифрую пару писем. Где гарантии, что полученный текст не потребует дополнительной расшифровки? Или… — Ротерблиц иронично усмехнулся. — А вдруг это всего лишь тайная переписка пары тайных любовников?

— Тайную переписку тайных любовников не хранят в скрытом магическом сейфе, — сказал Финстер.

— Много ты знаешь о любовниках… — покачал головой чародей и утер лоб рукавом сюртука.

Он задумался, перебирая письма в папке. Чувствовал себя очень скверно и отнюдь не из-за жары.

— Вот что я тебе, хм, Финстер, скажу, — заговорил Ротерблиц после недолгого молчания. — С того дня, как ты прикончил ван Геера, все пошло наперекосяк. Как только это стало известно, в Энпе начался переполох. Все мои товарищи объявили о намерении, хм, временно прекратить нашу деятельность. Наверняка уже временно сожгли все архивы и любые упоминания о связях с партией. После убийства Адлера даже самые ревностные сторонники дела революции предпочли сменить квартиры и оборвать все контакты. Тоже временно, хм, до тех пор, пока ситуация не прояснится. Ну а после нашего с тобой, хм, знакомства исчез и ван Блед. Я не виделся с ним уже пять дней.

Ротерблиц вздохнул, переводя дух. Финстер слушал молча, явно не собираясь перебивать.

— И все потому, что вмешался ты, — продолжил чародей. — Я полтора года вел это дело, втирался в доверие, добивался расположения, собственными руками, хм, угробил свою карьеру в Ложе, лишь бы выяснить, кто прикрывается партией, кто использует ее в своих интересах и чего добивается. Я был близок к тому, чтобы выяснить это, но… тут появляешься ты, и все рушится. Ты убил всех, кто мог бы это знать, кроме Морэ и Машиаха. Но у Морэ давно паранойя, поэтому о его квартирах знают только избранные, а где Машиах — не знает вообще никто. Может, об этом знал ван Геер, но ван Геера ты убил, так что…