Бармен: Который попросил подвинуться Александра Македонского, чтобы не загораживал ему солнце?

Старик: Он самый. Но ещё он знаменит тем, что днём ходил по улицам Афин с фонарём, утверждая, что ищет человека.

Бармен: Нашёл?

Старик: Похоже, что нет. Но вот один из его последователей, Понтийский Пилат…

Бармен: А он тоже был киником?

Старик: Говорят, что да. Так вот, он как-то вывел перед беснующейся толпой одного ненавидимого этой толпой Проповедника, изувеченного пытками, и громко объявил: се, Человек! (Ин. 19:5).

Бармен: Вы хотите сказать, что он нашёл ответ на вопрос своего предшественника?

Старик: Почему бы нет? Вряд ли он это сознавал, но как такое не сопоставить? Тем более что этот Проповедник Сам о Себе говорил очень даже интересные вещи…

Бармен: Какие?

Старик: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6).

Бармен: «Я есть истина»? Христос есть Истина? Вы верите, что Он – Бог?

Старик: Разумеется, я же православный христианин. А любимый Его ученик сказал о Нём: Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин. 4:16).

Бармен: Бог есть любовь?

Старик: Да. А ещё Он – Творец. Без этого определения, если рассуждать о Боге, никак не обойдёшься. С этого начинаются наши представления о Нём: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1:1), – это самая первая строчка Священного Писания.

Бармен: То есть Вы утверждаете, что Бог есть Творец, Любовь и Истина?

Старик: И то, что человек, созданный по образу своего Творца, несёт в себе все эти три категории, для меня тоже очень важно. И важно также то, что всё это соединено в личности Иисуса Христа.

Бармен: Задели Вы меня за живое… Теперь я попробую сам ставить вопросы, а Вам придётся укладывать на них ответы…

Старик: Ретивое взыграло? Ну давай, ставь!

Бармен: Никак не могу до конца понять, что из перечисленной Вами триады подвигло молодого человека пожертвовать своей жизнью ради незнакомой девочки? Тем более что он сознательно и цели-то такой – погибнуть ради неё – не ставил. Явно же – не поиск истины или жажда творчества. Значит, любовь?

Старик: А что тебя смущает?

Бармен: В любовь вера подорвана: это русские придумали, чтоб денег не платить. Шучу, конечно. Мне кажется, что содержание термина «любовь» очень размыто и имеет множество нюансов…

Старик: А в чём размытость?

Бармен: В наличии множества определений и разновидностей, начиная ещё с древних греков: тут и супружеская любовь, и любовь к родителям, и к детям, и к Родине, и плотская и жертвенная… И даже любовь к пище, и ещё десятки других вариантов. Да и подход какой-то прагматический во всех этих трактовках: кто больше или меньше получает… Мне кажется, что все разновидности не сводимы к чему-то определённому.

Старик: Ну, наверное, любовь к вкушению пищи я бы из этого списка исключил. В конце концов, это сводится к банальному чревоугодию. Но в целом сущность тут одна. Даже плотскую страсть, хоть это и не совсем любовь, из этого списка не исключить. Для любви, наверное, необходима нравственная составляющая. А сострадание этому требованию отвечает.

Бармен: Но ведь не до такой же степени, чтобы жалость, внутренний душевный протест против несправедливости, против сиюминутной жизненной ситуации, отождествлять с любовью?

Старик: Ты имеешь в виду неожиданное столкновение с крайней опасностью, в котором оказалась спасённая девочка, и неравнодушие парня?

Бармен: Да.

Старик: Конечно, вдохновила молодого человека на подвиг любовь. Понятно, что эту девочку молодой человек не знал, но самое что ни на есть подлинное человеколюбие тут, безусловно, проявилось. Попробую пояснить, почему именно любовь можно смело выделить в данном случае из всех возможных вариантов. Любовь действительно многогранна в своих проявлениях. Но я бы не стал утверждать, что понятие это сильно размыто. Очень интересно: в русской крестьянской среде вообще практически никогда не употреблялось это слово. Крестьянка, хваля своего мужа, обычно говорила, что он её жалеет. Но это ведь и было подлинным проявлением любви.

Бармен: Да, тогда, в той среде, стеснялись нежных чувств…

Старик: Со стороны мужика это было сочувствием к тяжёлой женской доле. Действительно, одним из самых характерных проявлений любви является сострадание. Разве не сострадание к человеку привело Христа на Голгофу? Причём тут, как мне кажется, происходит полная актуализация термина: Христос страдает, сострадая человеку.

Бармен: Вы утверждаете, что сострадание есть проявление любви?