— Звучит вполне правдоподобно, товарищ майор, только ведь еще и доказать надо. А теперь позвольте мне откланяться.

Судебный медик ушел. Гайер проводил Вендланда взглядом, но мыслями был очень далеко отсюда. Версия шефа ему не нравилась. Все, что он до сих пор слышал о Лоре Гальбах, противоречит допущению о ее причастности к подобным махинациям. Разве что преступник играл некую роль в ее личной жизни?

— Но, товарищ майор, — сказал он, когда за доктором Вендландом закрылась дверь, — я все же не могу с вами полностью согласиться. Кое-что тут никак не сходится.

Майор Бауэр улыбнулся. Теперь обер-лейтенант анализировал всерьез, искал слабые места. Он был хоть и молод, но весьма критичен и высказывал свое мнение, только опровергнув один за другим все аргументы.

— Не сходится? Что же именно?

— Странно, что никто не слыхал выстрела. Ночью, в больнице, где стул упадет — и то половину пациентов перебудит. Значит, пистолет был с глушителем, иного объяснения нет. В таком случае убийца — матерый волк, изначально готовый прибегнуть к оружию. С другой стороны, он почему-то оставляет отпечатки пальцев на дверной ручке. Это же явный и глупый просчет, отнюдь не свидетельствующий о его опытности. Вот вам первое противоречие.

Майор еще шире расплылся в улыбке.

— Тут могут быть два варианта, — сказал он. — Первый. Отпечатки пальцев действительно принадлежат преступнику. Открывая дверь, чтобы войти в лабораторию, и снова закрывая ее за собой, он даже не предполагал, что поссорится с Гальбах, а, напротив, рассчитывал на полюбовное завершение гешефта. И второй, более вероятный вариант: отпечатки оставил совсем другой человек, абсолютно не причастный к нашему делу.

— Если справедливо ваше первое допущение, то я бы на его месте хотя бы вытер потом ручку, — сказал Гайер.

— К счастью, убийцы не проходят обучения в школе полиции, — отпарировал Бауэр.

Криминалистам покуда не удалось выстроить цепочку умозаключений. Материала много, а вот мотив, данные по идентификации преступника, роль Лоры Гальбах — еще сплошной туман. Факты необходимо рассмотреть каждый по отдельности, упорядочить и свести воедино. Кропотливая работа, но без нее не обойтись. Майор распахнул окно, впустил в комнату свежий вечерний воздух.

— Давайте-ка еще раз все по порядку, — предложил он Гайеру.

Зазвонил телефон.

— Майор Бауэр слушает. — Он сделал Гайеру знак снять трубку параллельного аппарата. Обер-лейтенант тотчас вооружился блокнотом.

Звонили из ростокской полиции. Несколько часов назад Бауэр запросил у них данные о Д. Б. И вот ответ.

Д. Б. — это Дитер Берн, уже не первый год плавающий судовым врачом на «Планице». При сопоставлении дат на почтовых марках, которые Рози Хайдеке собрала для своего младшего брата, и мест отправки удалось неопровержимо доказать, что в эти дни в соответствующих портах находился именно «Планиц». Сейчас он стоит на рейде ростокской гавани, двое суток назад пришел из Индии. Большая часть экипажа в данный момент на берегу. Насчет доктора удалось выяснить только, что он тоже сошел вчера на берег, ночевал не в Ростоке, предупредил, что едет в Лейпциг. Лейпцигский адрес его на «Планице» известен. Сегодня днем он вернулся и был доставлен катером на борт.

— Нам побеседовать с ним? — спросили ростокские коллеги.

— Это мы сделаем сами, — ответил Бауэр. — Но буду признателен, если вы незаметно установите за ним наблюдение. До нашего приезда.

Он вопросительно взглянул на Гайера и, когда тот отрицательно помотал головой, поблагодарил за информацию, а затем положил трубку на рычаг.

— Как вы относитесь к свежему воздуху Балтики?

— Думаете, он пойдет мне на пользу? — уже догадываясь, к чему клонит майор, спросил Гайер.

— Еще бы, особенно с утра пораньше. Вызовите служебную машину. Если поднажмете, к шести будете там.

Гайер взялся за телефон.

5

Вечер был погожий, как и накануне. На улицах оживленно, в кафе потели официанты и посетители, в скверах и парках гуляли парочки. Работали кинотеатры, световые рекламы заливали пестрыми огнями вечерние дома и площади. Все как обычно, будто ничего не случилось.

Доктор Виттиг чуть ли не физически ощущал этот контраст. Вчерашней приподнятости как не бывало. Он спокойно остановил машину. Медленно взошел по лестнице.

— Добрый вечер, — сказал он Аните.

— Привет, — откликнулась та. — Вовремя ты, сейчас будем ужинать. Ради праздника у нас сюрприз — маринованная селедка. Вкуснотища! Думаю, ты оценишь. Как прошел день? Успешно выдержал? Я лично так себе. С утра еще ничего, а после обеда устала жутко. Хоть плачь. И, как назло, сегодня было собрание.

Виттиг сел за письменный стол и устремил взгляд в окно, на дома напротив. На улице шумели автомобили, и он машинально отмечал, каких они марок и даже из каких гаражей. Аните он не ответил, будто и не слышал ничего. После разговора с майором Бауэром его мысли все время возвращались к одному и тому же. Неотвязно. И главное, он совершенно не представлял себе, как далеко можно и нужно идти в этом направлении.