Пока мы говорили о тагорянах, Леонид Андреевич прямо из личной кабины лифта вышел в свой кабинет, обставленный в африканском стиле с его экзотичными мотивами, яркими солнечными цветами и отделками, взятыми из животного мира. Известно, что Горбовский почему-то любил Африку.

Кстати, вместо лифта могла быть кабина нуль-Т и тогда отпадала надобность в "членовозе". Однако нуль-транспортный модуль не был установлен во Дворце Мирового Совета по причинам безопасности. Нельзя членов мирового правительства подвергать опасности быть внезапно атакованными недружественной цивилизацией или какой-нибудь радикальной сектой. Таковые, к сожалению, продолжают подпольное существование, несмотря на, казалось бы, благоприятную социальную обстановку на Земле и обществах Внеземелья.

По мнению психологов, каким бы ни было счастливым общество, всегда в нем найдутся индивиды, которым чего-то не хватает, которые чем-то все равно не довольны. Которые любят кучковаться, отмежевываться от общества, создавая маргинальные группы, секты всех спектров и направлений. Так всегда было и всегда будет. И с этим придется мириться. Ну не устанавливать же жесткую диктатуру в коммунистическом обществе. Тем более, что, как говорится, были прецеденты в раннюю эпоху.

Леонид Андреевич повесил портфель на рога стоячей вешалки, оглядел себя в зеркале: высокий, худощавый пожилой человек. Вытянутое лицо, узкий нос, угловатый, чуть выступающий вперед подбородок и серые умные глаза.

Он причесал уже бесцветные, но все еще густые волосы. Обошел ассиметричный рабочий стол - заполированный поперечный распил ствола баобаба, - совершено пустой, лишь в центре лежал, отсвечивая серебристым металлом, сверхтонкий молекулярный смартбук.

Председатель уселся в кресло и по привычке включил гравикомпенсаторы, но теперь уже на самый минимум.Врачи категорически запретили злоупотреблять невесомостью. Однако боли в позвоночнике, как последствие мощных перегрузок, перенесенных Горбовским в годы, когда он был космолетчиком, постоянно напоминали о себе. Первые звездолеты тогда еще не оснащались гравикомпенсаторами. Так что долгого сидячего положения приходилось избегать. Поэтому в углу кабинета стояла любимая кушеточка, накрытая искусственной шкурой зебры, лежа на которой председатель Мирового Совета принимал иногда гостей в неформальной обстановке. Людей, так сказать, ближнего круга.

Выждав положенных несколько минут после прибытия шефа, статс-секретарь по интеркому попросила разрешения войти, получила его, вошла в кабинет, внеся с собой теплый аромат жасмина.

Одета она была в свой обычный офисный костюм розового цвета, с воротничком, обшитым искусственным мехом. Статс-секретарь напоминала Горбовскому математичку, которая была классным наставником в лицее, где он учился с восьмого по десятый классы. Поэтому он не только уважал свою сотрудницу, но немного боялся. Поскольку в те времена не отличался особыми успехами в дискретной математике.

Поздоровавшись мягким меццо-сопрано, она начала, как обычно, зачитывать по списку перечень дел, которые необходимо выполнить на сегодня. Горбовский слушал Наталью Генриховну Беленькую - свою старую проверенную временем сподвижницу, глядя в панорамное окно, где ничего не было видно, кроме облаков. Сто пятидесятый этаж, где трудилось высшее руководство Земли, неофициально не зря назывался заоблачным. Ибо ничто не должно было отвлекать благородных мужей от их важных дел, касавшихся благополучия трехмиллиардного человечества на Земле и Внеземелья.

– Кроме этого, - продолжила статс-секретарь, - пришла протестная петиция от Голованов. Они требуют от мирового правительства Земли принять закон, запрещающий людям использовать в качестве ругательства слово "пёс", "собака" и производные от них. По гавканью Голованов, эти слова унижают достоинство канис сапиенс...

– Наталья Генриховна, - перебил доклад Леонид Андреевич, - вам никогда не приходила в голову мысль, что вы занимаетесь чем-то совершенно бессмысленным?

Пожилая статс-секретарь прервалась на полуслове, смутилась. Никогда такого не было, чтобы Горби перебивал ее во время утреннего доклада. Да еще, к тому же таким странным, если не сказать больше, вопросом. Уж не тонкий ли это намек на ее почтенный возраст. Все-таки успехи практической геронтологии ХХII века впечатляющи, но не безграничны. А Наталье Генриховне два месяца назад исполнилось 120 лет, вполне круглая дата. И на должности статс-секретаря она проработала без малого пятьдесят лет. Она помнит первого своего шефа, председателя Мирового Совета Миоко Сёндо, железную японку, как ее называли. Этакая самурай в юбке. Через заботливые руки Натальи Генриховны прошли восемь председателей, когда при Горби эта должность стала пожизненной. Сколько лет Леониду Андреевичу никто толком не знает. Все сведения о нем либо удалены из БВИ, очевидно, самим Горбовским, либо переведены на спецуровень. Возможно из соображений секретности. Как бы там ни было, но у него подходящий возраст и опыт, чтобы возглавлять мировой синклит. И он его возглавляет уже 13 лет.