– Дело сделано!
– сказал он.

– Уходим!
– отдал приказ седовласый майор своим подчиненным.

2.

Яркое апрельское солнце ослепило их, когда они вышли на улицу. Над всей Баварией было чистое небо. Глубокое, синие, по-весеннему промытое. Сдерживая себя, они шли по панели, профессионально не глядя по сторонам, но все замечая.

За углом их должен был ждать автомобиль, имевший вид "паккарда", но куда с более мощным мотором и усиленной подвеской. Авто, однако, видно не было, впрочем, нет, это все из-за собравшейся толпы. Натан вклинился в гущу зевак и тут же отпрянул, навечно запечатлев в зрительной памяти чудовищную картинку: лежащий на боку покореженный "студебеккер", смятый в гармошку радиатор "паккарда", вогнутые внутрь дверцы. И очень много битого стекла. И кровь. Зеваки толкали полицейских, полицейские отпихивали зевак. Отовсюду слышались пересуды:

– Водитель убился насмерть... сразу...

– Это который водитель?

– Тот, что вел "студер". Он же и влетел в "паккард" на полном ходу.

– А кто был в другой машине?

– Говорят, там никого не было, пустая стояла, а то бы...

– Сам виноват. С самого утра налакаются шнапса - и за руль...

– Верное замечание.

– Гоняют как сумасшедшие, того и гляди сшибут. Особенно новые немцы. Думают, если они разбогатели на народном горе, им все позволено.

– Верно подмечено. На лошадях-то оно безопаснее...

– Надо законы ужесточать!..
– мрачно заявил бюргерского вида человек, типичный "фёлькише".

– Верно мыслите, геноссе.

– За "геноссе" ответишь как за оскорбление, интер поганый! Небось, в Красной армии служил, жопа красная. Где ты был в мае девятнадцатого? Жаль, не всех повесили вас, когда советы ликвидировали...

– Где был, там уж нет! У нас свобода слова! Да здравствует Советская республика!
– возопил красный и запел: "Wacht auf, verdammte dieser Erde!.."** [**Вставай, проклятьем заклейменный! (нем.)]

– Вот я тебе, черту косоротому, сейчас покажу свободу... дубинкой по башке...
– огрызнулся полицейский.

– Вот это правильно, - подхватил "фёлькише", это по-нашему, по-баварски, а я подмогу...

Но полицейский, устыдившись своей несдержанности, заорал в более лояльном тоне:

– Не напирайте, граждане! Шли бы вы по своим делам, здесь вам не кинематограф.

– А ежели я безработный, господин полицейский, мне куда пойти?

– Куда хочешь, только уйди с глаз долой.

– Вот и вы тоже, как жена моя...

Гомонила толпа, жаждущая зрелищ, разрасталась как снежный ком. Подойдя к своим, Натан сказал приглушенным голосом:

– Машины больше нет. Разбита вдрызг.

– А мобильная платформа?
– с ужасом в глазах, спросила Голди.

– По-видимому, тоже...

– Что же делать?
– запаниковал Кор-Бейт и подхватил сумку под мышку, как будто так её можно было спрятать. - Может, я схожу, гляну?..

– Спокойно. Дождемся развязки. Если аппарат цел, предъявим права на машину, а если нет...

– Сейчас электронный контроллер тестирует цепи, - как специалист прокомментировал ситуацию Кор-Бейт.
– Скорее всего, аппарат не подлежит восстановлению, тогда сработает пиропатрон самоликвидатора.

– Надо предупредить людей!
– заволновалась Голди.

– Не надо. Все предусмотрено, - успокоил девушку технический специалист.