— Как я могла допустить? — Я аж поперхнулась от вопиющей несправедливости заявления. — Вообще-то я ее вытащила до того, как ее репутации, а то и ей самой был бы нанесен непоправимый урон! Насчет допустить — все претензии к родителям, пожалуйста!

— Сирена меня не послушает, — тут же сдулась местрис Вайн. Я не сразу поняла, что таким звучным именем обладает матушка Гиселлы. Что ж, учитывая ее зычный голос и общую властность, оно подходило как нельзя лучше. — Она меня никогда не слушала и не понимала. Боюсь, что и теперь мне не то что благодарности не дождаться, как бы она меня не обвинила в соучастии, а то и организации всего…

Она тяжело вздохнула, размешала ложечкой остывший чай и виновато на меня взглянула.

— Вы простите, что я на вас набросилась, — негромко произнесла местрис Вайн. — Ближе Гисы у меня никого нет. Девочка тоже не слишком понимает мое увлечение потусторонним, но хотя бы не осуждает в открытую, как прочие родственники. Спасибо, что довезли ее в целости и сохранности. Несмотря ни на что.

— Пожалуйста! — кивнула я, принимая извинения.

Отмахиваться и заявлять, что то были сущие пустяки, как того требовали приличия, я и не подумала. Не пустяки то были, вовсе не пустяки. Нечего принижать мои заслуги.

— А вас это все не пугает? — дама повела рукой, обрисовывая гостиную.

Я послушно огляделась еще раз, хотя успела уже оценить и черепушку на почетном постаменте, и связки чеснока, и накрытый сползшей салфеточкой шар для гаданий. Стол, за которым мы сидели, был застлан характерной бархатистой тканью, которая позволяла картам лучше скользить и выгодно подчеркивала их яркий рисунок.

Похоже, местрис Вайн в спешке не успела собрать реквизит и принимала меня прямо в «офисе», если так можно выразиться.

— Почему меня должна пугать работающая женщина? — прямо глядя ей в глаза, спросила я вместо ответа. — Мне погадаете?

— Даже так… — хмыкнула почитательница сверхъестественного и вытащила из невидимого с моей стороны ящика стола потертую колоду.

Таро. Родные, привычные, у меня аж руки зачесались. Но чужие трогать нельзя, потому я лишь наблюдала, как местрис Вайн уверенно проводит положенные ритуалы, завораживая зрителя изящными движениями кистей и величаво раскладывая выбранные карты на скатерти.

Профессионал, сразу видно.

Неужели мне наконец-то повезло и я встретила коллегу?

— Монахиня. — Прозвучало, как приговор.

Я опустила глаза на расклад и у меня по спине пробежались табуном мурашки.

Местрис поразительно точно подобрала основную тройку. Монахиня, она же Верховная жрица, Башня и Висельник.

Проблемы, из которых на первый взгляд нет выхода, а перспективы открываются не самые радужные. И знания, не приносящие пользы, те самые, про которые говорят — многие печали.

Влезла я в это дело с похищением магичек по самые уши. Теперь не отступишься. Пожалуй, придется остаться в столице и присмотреть за местрис Эйлив. А заодно выяснить, в какой стране обращаются к мужчинам «син» и что там делают с новобрачными.

Одно дело, если холят, лелеют и балуют — тогда я им сама помогу и поставки организую. Но что-то мне подсказывает, что участь у бедняжек еще грустнее, чем запечатывание.

— Вам помощница не нужна? — прищурившись, поинтересовалась я у местрис Вайн. — У меня есть несколько идей, как можно расширить и улучшить ваш бизнес.

С этими словами я выдернула замеченную ранее Императрицу из колоды и уложила карту поверх Висельника, открывая себе выход из тупика.

Помощница эксцентричной гадалки, закутанная в черную вуаль, как ее хозяйка, и не показывающая лица по личным убеждениям — отличное прикрытие.

Осталось убедить в моей полезности саму гадалку!

Уинтроп поверить не мог в столь ошеломляющий провал.

Он ее упустил!

Снова!

Поиски в лесу не увенчались успехом, хотя потревоженные шумом и суетой деревенские вызвались помочь и выделили для такого дела пару собак. Дознаватель отказываться не стал, хотя про себя кривился — ну неправильно это, искать будущую невесту со сворой шавок!

Пользуясь завязавшимся с деревенскими разговором, он уточнил, есть ли в округе бедствующая семья с болеющей матерью, выводком детишек, среди которых одна девица на выданье, готовая запрыгнуть в постель к проезжему незнакомцу.