Что-то липкое, гадкое, ужасающе противное... хуже коровьей лепешки на платье, честное слово, коснулось меня, попытавшись обвиться вокруг ноги. И подпихнуть. Туда, куда если шагнешь — косточек не соберёшь, и даже из паникующей белки будет беличий паштет.

Я вроде бы должна была бояться — и не могла. Это чувство было сильнее ужаса. Всепоглощающее, засасывающее, как черная дыра.

Но стоило посмотреть в серебристо-голубые детские глазки, как страх отступил.

Не ради себя. Ради Май. Нужно что-то сделать. Что угодно.

Ледяная дыра, кажется, обиделась, что мы никак не прыгаем в ее гостеприимные объятия. И попыталась плюнуться странными светлыми шариками.

Один из них оставил дыру в моем платье.

Но отскочить я успела.

Вправо-влево. Тыкаешься как слепой котенок, наталкиваясь на невидимую стену.

Меня подтаскивало к ледяной ловушке вместе с Май. Даже если я пыталась двигаться в противоположную сторону.

И, казалось, что никакого выхода нет и быть не может.

Мной вело только всепоглощающее желание спасти маленькую эльфийку. Во что бы то ни стало.

И даже причитания Игги:

— Мы все умрем! Тухлая магия плохая, злая! — Игнорировала.

Не собираюсь я пока никуда, мне и тут хорошо. Почти.

Воздух в груди сперло. Солнечное сплетение как будто кипятком ошпарило, а потом...

Прямо из моей груди, прожигая насквозь прекрасное теплое платье и серо-серебристую с синими искрами шубку, рванул жгут, похожий на огромную сосульку.

Кажется, мне было больно. Наверное, я даже что-то кричала — и вряд ли это что-то было приличным.

Прости, Май, нянька у тебя непутёвая.

Но жгут врезался в воронку, заставляя ее как будто сжаться и... заверещать?

И в этот момент я увидела в непонятной субстанции, которая нас окружала, дыру.

Не помню, как рванула со всех ног.

— Иии, вперёд! Подальше от приключений, у меня сердечко слабое! Пора на покой! — Вопила Игги.

Я хотела только одного.

Чтобы этот снежный кошмар закончился. Почему бы мне было не попасть куда-нибудь на Гаити? Любую жаркую страну мне!

Снаружи было очень холодно. Я хватанула мороза горлом, закашлялась, пытаясь ещё крепче прижать к себе сопящую Май, и не уронить, если не устою на ногах, а потом... Я в кого-то врезалась.

Больно ударилась лбом обо что-то холодное, тихо зашипела, понимая, что мне грозит шишка, и замерла.

Застыла, глядя в нечеловеческие багряные глаза.

Не менее ледяные, чем снега вокруг.

Знак в груди ошпарил. Странная магия заклубилась вокруг нас, забурлила, окутывая алыми с золотом брызгами.

Я увидела, как расширяется в чужих глазах кошачий зрачок.

А потом мои губы накрыли поцелуем. Очередным. И совершенно иным. Ошеломляющим, сводящим с ума, разносящим любые стены.

Надо мной утверждали власть. Меня укрывали паутиной неведомых ощущений. Сердце стучало где-то в горле, расплывался мир, уносились в дымке все тревоги.

Удивительное и почти пугающее ощущение пьянящего счастья и спокойствия. Словно это все, что нужно. Словно только так и надо. И судя по расфокусированному взгляду деймара — он был со мной согласен.

И клыками прокусил губу. Слизнул капельку крови. Удовлетворённо и мечтательно улыбнулся, и...

Май завопила. Во всю мощь лёгких!

Миг — и я спустилась с небес на землю. Я помнила все и не понимала, как могла так забыться!

Ошеломлённый взгляд чужих глаз был лучшей наградой. Вот только меня снедали стыд и смущение за свое поведение.

А моего знакомого незнакомца, кажется, гнев.

Наверное, только вопящий младенец на моих руках остановил нелюдя. Он быстро осмотрел Май, бросил взгляд на меня, а потом — на тропу.

Вернее, на то место, где тропа должна была находиться. Она там и была. И со стороны казалась пустой. И лишь едва заметная рябь в воздухе выдавала, что что-то здесь не так.

— Моэри, Неаррат. Проверить тропы. Похоже, у наших хозяев проблемы, — клыки этого эльфа сверкнули в свете солнца.

От бессилия я вцепилась в плачущую малышку ещё сильнее, начала машинально укачивать, нашептывать бессвязные ласковые глупости.

В голове было пусто. Откуда он здесь? Даже Игги затихла. Спряталась, кажется, мне под воротник, вон лапами царапает.