Шрифт:
А вот теперь это чудо раскрыло пасть, став похожим на очень прожорливый диковинный пион, зашевелило лепесточками, затрепетало, зашипело...
Показалась розовая длинная ворсинка, напоминающая язык, а на бархатной розовато-лиловой кожице с серебристыми волосками вдруг прорезались два глаза.
Цветок громко икнул, завозился в горшке, требовательно клацнул челюстями.
Ноздри носа деймара дернулись.
Мужчина на миг прикрыл глаза, словно что-то просчитывал.
А когда открыл, багряное пламя в глазах было лишь самую капельку спокойным.
— А теперь, Дайана, оденься и накорми, Шакса. Он голоден. Пары косточек, оставшихся от глупых девиц, будет вполне достаточно.
— А череп слишком ехидного эльфа подойдёт? Или берцовая косточка неосторожного злодея? — Уточнила, заматываясь в одеяло.
— Попрошу злодеев не трогать, жалкая смертная эльфийка, это место занято великим Арогнатиусом Перперикорелли, магистром изящных и убийственных искусств, доктором людских пороков и величайшим магом огня прошлого! С моим девизом "Гори оно серым пламенем!" маги шли в последний бой!
Я дернулась, а, поскольку сидела на краю постели... Закономерно рухнула вниз, на ковер. Хорошего настроения это не добавило, но понять, откуда шел этот скрипучий ворчащий голос сразу не получались.
Да где же? Где?
Я закрутила головой.
Не сразу поняла, что голос идёт... Со стола, что притулился бедным родственником у стены.
А на столе лежит...
— Это что, череп? — Ойкнула, вытаращившись на желтоватую кость.
Череп был украшен венком из васильков, в его глазах игриво мерцали самые настоящие рубины.
На меня клацнули челюстью.
— Какое неуважение! Какое вопиющее безрассудство! Ллиошэс, и ты, Великий и непобедимый лорд Крови, польстился на это?!
Череп даже подпрыгнул от возмущения.
Глава 15.8.
Череп даже подпрыгнул от возмущения.
На подоконнике ярилась Шакса, шурша пастью и листьями.
Насыщенная у эльфа жизнь, нечего сказать. И соседи веселые.
— Гнатик, ты был третьесортным некросом. И умнее после смерти не стал, — лениво бросил Ллиошэс, — ещё раз щелкнешь челюстью без разрешения — будешь пересчитывать рубины в голове.
— Одевайтесь, Дайана, — уже мне — ваша одежда на кресле. И постарайтесь ничего не заморозить. Сейчас вам очень важно сохранить душевное спокойствие. Так магия вернее стабилизируется.
А потом просто вышел. Действительно, вышел и оставил меня наедине со всей своей полудохлой живностью. Видится мне в этом словосочетании нечто принципиально несовместимое.
А на кресле действительно лежала одежда. Простое синее платье, которое я подбирала себе сама, ещё у снежных.
И даже... мешочек с бельем.
— Спасибо, — пробормотала тихо.
— Тьфу, убогая, — проворчал череп, — в могилу вгонишь такого злодея! Кем он был? Великим, безжалостным, непобедимым! Монстр! А теперь? Цветочки выращивает и рисует бабские портреты!
А можно про портреты поподробнее?
Я молча подошла и накрыла череп первой попавшейся тканью. А пусть не подглядывает!
После чего так же молча переоделась. Старалась не думать ни о чем. Я не жалею, что так вышло. Стужа... он не чудовище. И пусть жалостливые мы, снежные недоэльфы, но...
Люблю я страшненьких. И несчастных. И ледяных таких сосулечек задумчивых. Просто пожалеть сразу хочется, обнять, накормить, обогреть. Посадить под елочку, выдать пару тарелок оливье с заливной рыбой...
Иногда все, что нужно, чтобы кого-то согреть — каплю тепла. Поделись сам — и тебе воздастся сторицей.
— Я великий мастер иллюзий! — Бубнили из-под покрывала.
— Мастер испытывать иллюзии по поводу собственной персоны, — согласилась я, прикрыв рот.
Не буду смеяться!
Оправила платье.
— Сейчас мы тебя покормим, — угрожающе сообщила цветочку.
У того даже лепесточки опустились от неожиданности.
В зеркале отразилась взъерошенная худенькая эльфийка с большими глазищами и россыпью мелких пятнышек на лице. Они даже не смотрелись безобразно. Скорее, как забавная и капельку пикантная деталь.
Я прикрыла глаза и тихо вздохнула.
Все хорошо. Студенты наоборот решили, что за мелкими шрамами глупая эльфийка хочет спрятать свою привлекательность.