— Даже насильно в случае необходимости, — зло фыркнула я. — Но вы не ответили на мой вопрос. С чего вы взяли, что она здесь.

— Я умирал там, на поляне. Может, яд действовал медленно, и я сумел как-то дотянуть до вашего замка. Но тут я должен был умереть наверняка. Об этом судачили служанки у моей постели. Это обсуждали стражи за дверью. Но я остался жить. Почему?

— Вас вылечил мой лекарь.

— Не-ет… — с усмешкой протянул он. — Я видел свою куртку. Ту, в которой меня подстрелили. Спина расползлась в труху. Только один яд может так разъесть толстую кожу. И от него нет противоядия. Кроме прикосновения Окрыляющей. Скажите мне, кто она? — в меня снова впился требовательный горящий взгляд дракона. — Скажите, и я немедленно уйду. И больше никогда вас не потревожу. Клянусь вам, кто бы она ни была, они ни на секунду не пожалеет, что подарила мне крылья. Взамен я подарю ей весь мир.

— А любовь? — неожиданно для самой себя спросила я. — Любовь вы ей подарить сможете?

Розье осел в кресле, будто из него выпустили весь воздух.

— Я ждал этого вопроса, — глухо проговорил он. — Ждал и боялся. Самая последняя поломойка для вас не чужая. «Мои люди», да? И своих вы будете защищать…

— Вы не ответили, — холодея, напомнила я.

— Нет. Любить её я не смогу. Но она об этом никогда не догадается. Клянусь вам в этом всем, что мне дорого. Прошу вас, скажите, кто меня вылечил?

— Я уже говорила вам, шевалье, — ровно отозвалась я, не узнавая собственный голос. — Вас вылечил мой лекарь.

Дракон дёрнулся, будто я его ударила, вскочил и выбежал из кабинета. Дверь гулко стукнула о косяк, секунду спустя в комнату сунулся страж:

— Догнать?

— Оставьте. Пусть идёт куда хочет, — махнула рукой я.

В душе вдруг поселилась такая пустота, что от неё стало холодно в жарко натопленной комнате.

— Сюда сможет взобраться только горная коза! — ворчал себе под нос толстяк инспектор, перебирая короткими кривыми ногами и то и дело хватаясь за чахлые пучки покрытой изморозью травы.

Сзади его подпирал дюжий страж, иначе королевский представитель, вырядившийся по случаю визита к Хранительнице рубежа в тяжёлую меховую мантию, уже давно скатился бы к подножью холма.

— Стыдитесь, господин Лоз, — попеняла я. — Будет вам жаловаться. На вас хотя бы нет платья.

— Ещё только этого не хватало, — возмутился тот.

Мы взбирались на проклятый холм уже минут сорок. Всё можно было бы сделать в десять раз быстрее, если бы не необходимость тащить с собой коротышку и меня в полном облачении воинственной госпожи баронессы. Слава всем богам, хоть от проклятой кирасы мне удалось отбрыкаться ценой утреннего скандала с Энрико. Зато баронская корона плотно сидела у меня на голове, хотя я даже думать отказывалась, как и чем её там крепили служанки под руководством вездесущей Леоны. Проще сказать, что мне пришлось собираться в два раза дольше, чем всему моему войску, рассредоточившемуся сейчас по похожим холмам вокруг серебряного рудника.

Едва заметная тропка резко вильнула в сторону, огибая большой валун. Я чуть покачнулась, обходя его, и тут же почувствовала крепкую хватку на своём локте. Упасть бы мне не позволили, даже если бы я сама того захотела. Передо мной шёл высокий страж, проверяя надёжность каждого камня, следом переваливался королевский представитель, которого поддерживал еще один страж. Ну, и вишенкой на торте вокруг крутился Розье, неведомо как появляясь то впереди, то поддерживая меня под локоть. Этому крутые склоны не были помехой, словно у него в сапогах скрывались альпинистские зацепы.

Я чуть покачнулась, неудачно наступив на край скрытого в траве камня, и локоть тут же попал в тиски мужской ладони.

— Осторожнее, ваша светлость, — Розье убедился, что падать я не собираюсь, и тут же выпустил мою руку.

— Угу, — буркнула я, чувствуя себя как никогда глупо.

Как разговаривать с драконом после вчерашней размолвки, я не представляла. С одной стороны мне импонировала его честность, хоть и запоздалая. С другой… Роль инкубатора в какой-нибудь драконьей пещере со всеми удобствами меня тоже не прельщала.

Прошлой ночью мне так и не удалось заснуть. Я сама себе удивилась, когда осознала, насколько изменилось моё отношение к дракону за последние недели. От резкого неприятия перешла к симпатии и даже этого не заметила. Не желала замечать его промашки в роли потерявшего память бедолаги и даже сама придумывала объяснения этим промашкам, как влюблённая малолетка.

Достаточно было вспомнить об этом, как меня снова передёрнуло от злости на собственную глупость. И меня тут же опять осторожно, но крепко подхватили под локоть.