— Все же посмотрите, вдруг найдется.

Дед Пахом согласно кивнул и зашаркал в свои комнаты. Поскольку он выразительно прикрыл за собой дверь — вход туда воспрещен. А мне страшно захотелось поглядеть тайник, в котором Сидоровы держат свои бумаги. Может быть именно там лежит, якобы, утерянный альбом с фотоотпечатками злополучной коллекции, лежащей в несуществующем фундаменте.

Ничего непонятного — обычное любопытство.

Прошло пять минут… десять. Наконец, старик появился в коридоре. На вытянутой руке с торжествующим видом несет афишку. Даже шаркает подошвами тапочек меньше, даже согнутая спина распрямилась.

— Вот она… это самое… лежит… то-то и так… в шкафчике… Старуха… язви ее в это самое… спрятала.

Я выхватил из руки деда афишку, торопливо поблагодарил его и понес добычу в свою берлогу.

Ага, вот оно! Внизу под об"явлением о конкурсе крупным шрифтом напечатанно: спонсор конкурса — фирма «Богатырь».

Через полчаса я расхаживал возле под"езда, в котором располагается офис фирмы. Ходил и прокручивал в голове предстоящую беседу с президентом.

Задача предстоит нелегкая: не дай Бог вызвать минимальное подозрение, которое мгновенно развалит построенный мною карточный домик. Придется мешать ложь и правду, желаемое и действительное, сбить для мужика с белой отметиной на голове адский коктейль, вкусный и отравленный, одновременно.

Голобедрая секретарша, оценивающе оглядела незванного посетителя. Будто просветила рентгеновскими лучами. Останется шеф недоволен неразрешенным визитом — вылетишь с работы. Сейчас претенденток на высокооплачиваемое место хоть пруд пруди.

— Прошу представиться.

— Бодров Павел Игнатьевич, писатель… Год и место рождения не обязательно?

Девица испустила пробный смешок. На всякий случай. Писателей в России не так уж много, обижать их не стоит, шеф не похвалит.

— Не обязательно… Изложите вкратце цель вашего визита…

Фигушки, использовал я любимое выражение Машеньки, фигушки тебе, голоногая красотка!… Почему только голоногая? Девушка оголена и сверху, и снизу, и с боков. Наверно, изнутри — тоже.

— Хочу узнать, в каком магазине он подбирает для фирмы таких, как вы, красавиц.

Комплимент истерт, потрачен молью, но ничего лучшего я не придумал. Времени не было. Секретарша изобразила легкое смущение. Определить покраснела ли она невозможно — толстый слой румян, белил и еще черт знает чего надежно укрыл естественные эмоции.

— Спасибо. Тронута… Сейчас доложу. Присядьте, пожалуйста.

Я развалился в мягком кресле. Нашел на столе экземпляр газеты «Дремовские посиделки», изобразил читающего лоха. Ибо увлекаться подобным малос"едобным чтивом может только лох. Девица скользнула в кабинетную дверь.

Из повести в повесть, из романа в роман переходят у меня секретарши. Чернявые и блондинистые, огненно-рыжие и пегие, но неизменно кокетливые, освобожденные от «лишней» одежды. Как правило, они несут дополнительную сюжетную нагрузку. Бывает — основную. Но все легко поддаются сексуальным сооблазнам, вступают в постельные контакты и с босом, и с его друзьями.

Откуда у меня такой злобное отношение к слабому полу? К Надин, которая мечтает нырнуть под перспективного холостяка, к бабе Фене, которая меня подкармливает, к бывшей супруге, которую продолжаю любить, к тем же секретаршам, многие из которых — честные, невинные девушки?

Впрочем, сейчас не время для копания в своей душе. Дай Бог, расколоть спонсора.

— Господин Бодров, прошу…

Девица стоит возле раскрытой настежь двери, широко улыбаясь, приветливо показывая ручкой, куда именно она просит меня пожаловать. Видимо, босс, услышав знакомую фамилию, поощрил сообразительную секретаршу отеческим поцелуем в щечку. Или ласковым похлопыванием по тугому задку.

Кабинет президента фирмы напоминает антикварный магазин в миниатюре. Что только здесь не натолкано: старинная мебель и торшеры, горки с хрусталем и фаянсом, прекрасные ковры, вывезенные из среднеазиатских республик, старинные светильники и гробообразный письменый стол-мастодонт. По стенам развешаны такие же древние картины. Я не специалист в области живописи, но готов положить голову на плаху — ни одной копии. Одни подлинники, стоящие немалых денег.

— Проходите, Павел Игнатьевич, присаживайтесь.

Я остолбенел, превратился в один из экспонатом выставленного антиквариата. Впору щипать себя, шептать колдовские заклинания. Чур меня!

Из— за стола-мастодонта навстречу ко мне катился толстый мужчина средних лет. Катился потому, что он был какой-то круглый: круглая лысая голова, круглый животик, круглый зад. Даже ноги, короткие и толстые, тоже казались круглыми.

И — ни следа приметной проседи.

Впрочем, это ни о чем не говорит. У президента фирмы — достаточное количество сотрудников, выступающих от его имени. В том числе, и по вопросам организации и проведения конкурса красоты. Один из них — искомый мужик с белой отметиной в прическе. Его-то и предстоит вычислить, познакомиться, разговорить… Дальнейшее — по обстоятельствам.