Уиллард с трудом взобрался на ступеньки и вошел в храм.

Внутри его ожидал чужак.

– Я Уиллард Крейн, - сказал старик.

– А я пришелец. Вы говорили со мной - или, если хотите, с моим родителем, - несколько месяцев назад.

– Да.

– Мы знали, что вы вернетесь.

– Да-а? А я поклялся себе, что больше никогда не приду к вам.

– Но мы же знаем вас! Мы хорошо вас знаем, мистер Крейн. На земле живут миллиарды богов, но вы - величайший из них.

– Я?

– Потому что только вам пришло в голову преподнести нам самый ценный из всех возможных даров. Вы хотите позволить нам увидеть вашу смерть.

Старик моргнул, и на его щеке блеснула слеза.

– Значит, я пришел именно за этим?

– А разве нет?

– Я думал, что пришел обрушить проклятие на ваши головы. Вот зачем я пришел! Ибо вы, ублюдки, прилетели сюда, чтобы насмехаться надо мной в последние мгновения моей жизни.

– Вы сами пришли к нам.

– Я хотел показать вам, как уродлива и страшна смерть.

– Пожалуйста. Покажите.

И, словно пытаясь угодить гостям, сердце Уилларда остановилось. Старик в агонии рухнул на пол храма.

Со всех сторон подползли чужаки и собрались вокруг, глядя, как человека покидает жизнь.

– Я не умру!
– В ярости прошептал Уиллард. Каждый вздох давался ему с трудом, лицо исказилось в героической борьбе за жизнь.

А затем тело его содрогнулось, и старик затих.

Несколько часов, пока остывало неподвижное тело, чужаки в немом благоговении сидели вокруг. Наконец, один из них заговорил. Этому они научились у своих богов: чтобы момент запомнился навсегда, нужно сказать какие-то слова.

– Это прекрасно, - мягко сказал пришелец.
– О мой Бог, - в благоговении произнес он.

И чужаки расползлись по сторонам в горьком осознании того, что они навечно лишены этого дара, величайшего из всех на свете даров.