Только подумал про Меркулова и вот он — явился не запылился, трёх часов не прошло. Подкатил чекист на элегантном «сто первом» ЗИСе с одним водителем — рессоры не просели, группа захвата в салоне точно не прячется. Но, минимум четыре машины мою скромную персону ведут, не считая семи «топтунов-пешеходов», но те и не скрывались, видимо получили чёткие инструкции не переигрывать в сыщиков, сопровождали на удалении в 50–100 метров, достаточно артистично изображая праздных гуляк.

— Александр Александрович, — выскочивший из авто комиссар госбезопасности прям сиял, энергия так и пёрла от доверенного лица товарища Берии, похоже начальство похвалило за первый контакт, — проедемте на квартиру! Сегодня все основные вопросы решим по обустройству, отдохнёте, а вечером с замнаркома побеседуете, нет возражений?

— Служу трудовому народу! Едемте!

Меркулов услужливо распахнул заднюю дверцу, сам жеуселся рядом с водителем и превратившись в «штурмана пробега» погнал автомобиль к «прекрасной новостройке», избегая разговаривать в салоне ЗИСа о делах, лишь преображающейся столицей гордясь. Грамотно, водитель стопудово решит, что товарищ комиссар новому сотруднику Москву показывает, дело обычное, житейское. Да и как удержаться москвичам, пусть даже и недавно ставшими жителями столицы, не восхититься публично любимым городом! С Кремлём и метрополитеном! Кстати дом на улице Горького, недалече от станции метро «Маяковская», этаж, правда третий, а я вроде четвёртый «заказывал». Станция открывается через четыре дня, большой праздник! Сам Дейнека панно мозаичные ваял, точнее по его гениальным эскизам.

Чертовски хотелось прервать Меркулова «включившего гида» и в ответ закатить речугу и про метро наипрекраснейшее и про творчество Александра Александровича Дейнеки. Но маэстро бОльшую часть своих картин ещё не написал, потому недюжинным усилием воли заставил себя слушать комиссара госбезопасности с подобающим случаю вниманием.

Вышли из автомобиля, неспешно зашли в подъезд. Ого, консьерж, — бодрый мордатый дед, но видно, больше «косит» под бравого ветерана служивый, самому от силы сорок стукнуло. Правда в эти годы «сорокет» считается вполне себе «пожилым» возрастом, часто уже и дети взрослые и внуки скоро в школу пойдут. А что — со зрелищами проблемы, телевизоры отсутствуют, кино по праздникам. Контрацептивы? Фууууу, стыдоба! Вот и начинают от скуки и по незнанию «про это» размножаться граждане страны Советов лет эдак с 16–18, а в сорок вполне уже почтенные главы семейных кланов, да-с…

— Наш портной прибудет через полтора часа, точнее, через час двадцать. Снимет мерки и начнёт «строить гардероб» приличествующий преуспевающему журналисту.

— Ого, мой вариант приняли?

— Да, Лаврентий Павлович одобрил. Только по газете ясность будет чуть позже. ' В «Комсомольской правде» коллектив специфический, внештатников много, любопытствующих. Всем по рукам не настучать.

— Неужто «Красная звезда»?

— Гм, кхм, — закашлялся Меркулов, — не исключено. Но вопрос не в моей компетенции.

— Не принципиально, «Звёздочка», «Комсомолка». Главное — чтоб дело шло!

— Необычная речь разговорная у вас, Александр Александрович. Вроде и советский человек, все слова и расхожие выражения — нашенские! Но как ввернёте чего.

— Неужели выдаю «импортное происхождение»?

— Нет, не «импортное», тут иное. Интересно было бы взглянуть на методу. Как готовились.

— Тут извините — военная тайна! Как там у Гайдара у Аркадия.

— Ясно, не настаиваю.

— Соседей подобрали?

— Есть небольшая заминка, но к вечеру укомплектуем. Пока в квартире только старший лейтенант государственной безопасности Виссарион Гогоберидзе, ему и бутафорить не надо, себя легко сыграет. «Хозяйка» жилья — наш старый сотрудник, большевичка с дореволюционным стажем Дора Марковна, она кандидат исторических наук, на пенсии, завтра переедет. А вот с «геологом» незадача, нашли только «геологиню», лейтенант Зоя Невзлина, мастер спорта по пулевой стрельбе, а по диплому всамделишный геолог.

— Что им про «соседа» известно? Всего же не открыли?

— «Сосед» прибыл из важной зарубежной командировки, расшифрован японцами и англичанами да французами после предательства Люшкова. Потому и надо «присмотреть», выявить людей, подходы ищущих к старшему лейтенанту Соколову.

— Однако! Карьеру делаю в НКВД с первого дня. Удостоверение чекистское выдадите?

— Только газетчика, — неожиданно твёрдо отчеканил Меркулов.

Квартира хоть и в новом доме, похоже что сразу предполагалась для «казённой надобности» — на мебели номера инвентарные, в комнатах типовые шкафы-столы-стулья. М-да, подручные Лаврентия либо не услышали мои пожелания, либо просто «не шмогли» организовать «хоромы вдовы профессора Преображенского» за несколько часов. Но постарались ребята, как говорится, «от души».

На кухне хлопотал тот самый старлей грузин, отметившийся на главном входе на Лубянке. Понятно, личные кадры Берии, самые доверенные и проверенные. Пока Лаврентий Палыч не подмял под себя Лубянку, не понавёз «земляков», обходится небольшим числом верных абреков. Похоже, моё появление в сентябре 1938, поспособствует более раннему «уходу» товарища Ежова. Да и хрен с ним, ничуть не жалко кровавого карлика.

— Знакомьтесь, — Меркулов жестом подозвал «соседа» выкладывающего из двух изящных корзин бутылки и банки, — вам, товарищи отныне проживать тут по правилам социалистического общежития.