Шрифт:
– Я ей не надзиратель, – вдруг неожиданно гневно выплюнул я.
– Надзиратель, Стас! И знаешь почему? Потому что я тебе так сказал. А ты просрал дело или забил, хрен тебя пойми! – метнулся к окну Толмацкий и гневно подкурил отраву, поглядывая на меня исподлобья.
– Позвоните ее жениху. Уверен, он быстрее найдет пропажу, – буркнул я.
– Какому, к чертям собачьим, жениху? – осклабился мой босс.
– Магнару, – процедил я.
– Она с ним еще по весне рассталась, окстись. Какого рожна я должен с него что-то требовать?
Ага, расстались. Так расстались, что до сих пор его пожитки в ее квартире кукуют, а этот хлыщ ей смски царские шлет любовного содержания.
И снова меня захлестнула волна почти бесконтрольной ярости. Сучка блудливая!
– А вы ему звонили, прежде чем меня пытать? – почти огрызнулся я.
– Блин, представь себе, Стас, я не сидел три дня, сложа руки, – выдохнул Толмацкий, – она не с ним.
Она не с ним…
Боже! Да что же так больно-то?
Не выдержал. Не смог. Прямо там скорчился от боли.
– Что с тобой? – услышал я от окна.
– Думаю, – вытолкнул из себя одно единственное слово, а потом закрыл глаза и вновь как по заказу получил порцию сладких, но таких ядовитых воспоминаний.
И где-то тут, в кабинете ее отца, мне впервые в голову прокралась пугающая до безумия мысль, что я где-то свернул не туда, что-то упустил из виду, недопонял, извратил, испортил. Не она, а я сам!
Или это очередная жестокая игра?
– Она с кем-то встречалась из коллег, Стас? – еще один вопрос-пуля в упор и в самое сердце.
– Подкатывали только, ничего серьезного.
– Уверен?
– Да. Привалова она бортанула, сказала, что у нее уже кто-то есть.
Блин, а может помимо Магнара и меня, дурака, у нее был еще какой-то хрен моржовый? Вот с ним она сейчас и свинтила в закат…
И тут же зубы скрипнули от острого, жгучего приступа ревности. Ну какого черта, Стас???
– И кто он?
– Сан Дмитрич, мы с Ариной общались только по рабочим вопросам. Все. Понимаете? Я не был ей, ни приятелем, ни другом, чтобы она делилась со мной секретами своей личной жизни.
Да, я ее только трахнул три раза и смылся. Вот и все общение.
– Понятно все. Ладно, можешь идти. А я буду копать дальше, пока не найду этого дырявого гандона. Вот там и оторвусь. Дам пинка под зад из компании и волчий билет выпишу, да так, что даже в самой зачуханской чебуречной ему не рады будут.
Но я выдержал его прямой, суровый взгляд, а потом медленно кивнул, встал со стула и точно так же неторопливо покинул кабинет. В полной прострации добрался до своего рабочего места и рухнул в кресло, а потом вцепился в волосы и в изнеможении прикрыл глаза.
Но всего через минуту я достал свой телефон и, поддавшись непонятному порыву, нашел номер Арины, а затем и нажал на кнопку вызова. Я думал, что сейчас она ответит мне, а я отругаю ее за то, что она треплет нервы отцу и … мне тоже. Что задолбала уже со своими кривыми выгибонами. Что бесит меня своими глупыми, детскими прятками.
Но, как и говорил Толмацкий, вместо привычных длинных гудков, я услышал только монотонный голос робота, который сообщил мне, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
И липкий страх вдруг от чего-то окутал меня своими холодными, склизкими щупальцами.
Почему? Да черт его знает…
Глава 43
POV Стас
Еще несколько дней какого-то кромешного ада, но теперь к душевной боли добавились еще сомнения и удушающая ревность. И последнее било по моим истрепанным нервам больше всего.
А может Магнар соврал Толмацкому? Или нет, но тогда она реально с другим сейчас? Позволяем ему все, предается страсти, раздвигает перед ним свои длинные, стройные ноги, позволяет целовать себя везде, стонет, выгибается…кончает.
Вашу ж мать!
В субботу нажрался как свинья с Ветровым. А перед этим сбил костяшки обеих рук в кровь до самого мяса, пока спарринговался с Громовым, а потом и с Авериным. Вот только легче не стало. И эти вопросительные взгляды друзей с легким налетом обеспокоенности за мою грешную душу – ну такое…
– Гордый, может уже хватит в молчанку играть? – шутливо хлопнул меня по спине Ян.
– Не трожь его, там гиблое дело, – махнул рукой в мою сторону Ромка.
– А что такое? – насупился Аверин.