«Где ты?»

«Куда умотал? Ты там хоть живой?»

Да, звездец! Живее всех живых! Только внутренности выплюнуть хочется, а в остальном…что ж, мое сердце, после пяти лет простоя, наконец-то стряхнуло пыль и гарь и снова начало биться. Хотя, нет, не так. Оно колошматит как одержимое, гудит и мечется.

И я вместе с ним.

Кусаю губы, но все-таки отвечаю Толмацкому:

«У меня форсмажор».

Форсмажор…подобрал же слово. Я почти свою мечту просрал. Здесь форсмажором даже и не пахнет. Это полная и почти бесповоротная задница. И я туда сам залез, а теперь репу чешу, не в силах понять, как же из нее вылезти.

Один черт теперь знает как.

И вот наконец-то секретарь дает мне понять, что я могу войти в рабочий кабинет своей матери, что я тут же и делаю, почти вихрем врываясь туда и падая в кресло для посетителей.

– Сынок? – хмурится женщина, а я смотрю на нее и вообще не понимаю с чего начать свою просьбу.

Да, блин, времени у меня нет на объяснения! И так уже все сроки похерил!!!

– Мам, мне твоя помощь нужна, – говорю я и вижу, как Нелли довольно прикрывает глаза и сглатывает. Ей приятно, что я ее так назвал. Это большая редкость и она не просит, только смиренно ждет.

Но сейчас мне совершенно не до этого.

– Конечно, Стас, конечно. Говори, что нужно, – с готовностью взяла золотую ручку в руку женщина.

– Мне нужно найти человека. Быстро найти. Этот человек уехал из Москвы неделю назад, я хочу знать куда.

– Не вопрос. Сейчас узнаем.

И тут же набрала какой-то номер по внутренней связи.

– Юра, дело есть первостепенной важности. Надо человечка пробить. Оперативно, Юр.

– Да, Нелли Христиановна, без проблем. Говорите имя.

– Говори имя, Стас.

Глаза в глаза, и я медленно выдыхаю.

– Толмацкая Арина Александровна.

Секунда молчания и моя мать недовольно поджимает губы.

– Так, Юра, секунду, я перезвоню, – а потом переводит на меня суровый взгляд и выдает, – это как понимать, сын?

– Никак не понимать, мам. Я пришел за помощью, а не поболтать или покаяться, – встал я с кресла и заметался по кабинету, не в силах усидеть на месте дольше пяти минут.

Потому что у меня в груди черная дыра, черт возьми! И меня в нее категорическим образом засасывает!

– Саша в курсе? – спрашивает Нелли, а я рублю воздух.

– Да плевал я на твоего Сашу, мам!

– Ты плевал, а я нет! Потому что ты мой сын. Понятно? А Толмацкий тебе яйца оторвет, если ты там чего накуролесил. Да, так и есть? В честь чего такие глобальные розыски? – рычит мать, а я только матерюсь тихо, а потом разворачиваюсь, чтобы покинуть этот кабинет, где мне компостируют мозги, а не помогают решить проблему.

Как будто я сам не в курсе своих косяков. Как будто я сам себе не хочу оторвать причиндалы за все то, что сделал и наговорил своей девочке-мечте. Мудак тухлый! А-а-а!!!

– Куда? – кричит мать, видя мои намерения.

– Я приходил за помощью и не получил ее. И времени у меня в обрез, – открыл я дверь, но тут же закрыл, потому что Нелли Эйхман повелительно указала мне на стул, припечатывая.

– Сядь!

Ну я и сел. А потом опять слушал, как некому Юре называют данные Арины Толмацкой.

И потянулись томительные минуты ожидания. Вот уже и чай принесли с какими-то плюшками, на которые мне было чихать с высокой горы. Крошку бы сейчас не проглотил. Да и вообще, сколько я уже не ел?

Да и какая разница сколько…

– Поделиться со мной не хочешь, пока ждем? – осторожно спрашивает Нелли.\

– Не хочу, – бурчу я и отворачиваюсь, потому что мне стыдно говорить своей матери о том, что я забрал у любимой девушки девственность, а потом смылся, в мозгах обзывая ее шалавой.

Да она и Толмацкого ждать не будет, сама мне по кумполу моему тупорылому настучит за такие выверты. А мне это сейчас никак нельзя. Сначала нужно найти Арину, а потом пусть что хотят со мной делают, хоть на лоскуты режут. Фиолетово!

И вот долгожданный звонок и я весь вытягиваюсь в струнку.

– Давай, Юрон, не подведи, – бормочу я сам себе.

– Нелли Христиановна, девочку вашу нашли. В прошлый понедельник улетела в Тюмень. Больше передвижений не обнаружили.

И я тут же достал телефон, и купил себе билет на ближайший рейс до Тюмени. А потом встал и кивнул матери.

– Спасибо мама! Но мне нужно больше. Где живет, где работает. Ладно? – получил сухой кивок и продолжил, – Как пробьешь, кидай на телефон. Ну все, я полетел.