В груди у меня что-то хрустнуло.

— Я не хочу, но это единственный выход.

— Если мы уйдём сейчас — если мы убежим — мы не выиграем второй раунд, — предупредил Люцифер. — Либо сейчас, либо никогда. Так или иначе.

— Заткнись, — рявкнул Зейн, и я была удивлена, что Люцифер ничего не сказал в ответ. — Забудь об этом. Забудь обо всём этом. Мы убежим. Мы продолжим убегать и прятаться, пока весь этот чёртов мир не развалится на части.

— Ты слышишь, что предлагаешь?

Мои глаза расширились.

— Мне всё равно, — выругался он. — Меня всё это не волнует. Всё, что меня волнует, это ты.

— Ты не это имеешь в виду…

— Чёрта с два, — прорычал Зейн.

Я вывернулась, но не очень далеко, так как Зейн держал меня за запястья. Мой взгляд снова встретился с взглядом Люцифера, и выражение его лица сказало всё. Это должно было произойти сейчас. Не будет никакого позже. Гавриил поймает меня. Он убьёт Зейна. Он убьёт Рота, Лейлу и всех, кто ещё жив. Я не могла этого допустить.

— Я люблю тебя, Зейн. Я люблю тебя всеми фибрами души, — сказала я, а затем кивнула Люциферу.

Он бросился вперёд, врезавшись в бок Зейна, когда я потянула изо всех сил, разрывая его хватку. Зейн и Люцифер упали на землю, и это было так…

Это было сюрреалистично, как внетелесный опыт. Как будто это даже не я стояла там, твёрдо держа правую руку, когда Зейн кричал, когда Люцифер удерживал его, повернув его голову в сторону, подальше от того места, где я стояла, жестом, которого я не ожидала от сатаны. Я ничего не почувствовала, когда подняла кинжал. Или, может быть, я чувствовала всё, и это было слишком, перекрывая мои чувства. Я подняла глаза, не желая ничего видеть, но всё, что я увидела, был серый дым, когда я…

Взревела труба, звук был внезапным и громким, казалось, исходящим отовсюду вокруг нас. Земля и сам воздух вокруг нас задрожали, отбросив Люцифера в сторону. Зейн вскочил на ноги, и через секунду его руки обвились вокруг меня, прижимая их к моим бокам, но я не сопротивлялась ему, глядя в небо.

На звёзды.

— Кто-то попал в беду, — пропел Люцифер с того места, где сидел на земле. — И это не я.

Мы с Зейном посмотрели на него, когда он откинул голову назад, смеясь.

Гавриил взлетел в воздух, появившись над движущейся ордой демонов и ангелов.

— Нет! Нет! — закричал он. — Ты, должно быть, шутишь.

Труба зазвучала в третий раз, и я снова подняла глаза. Отблески ярких огней в небе быстро приближались.

— Ты видишь это? — выдохнула я.

— Да, — Зейн крепко обнял меня.

Звёзды падали с неба одна за другой.

Вот как они выглядели, когда мчались к Земле. Их были десятки и десятки. Ангелы. Настоящие боевые ангелы.

Я не могла поверить в то, что видела.

Их крылья сияли благодатью, а оружие пылало золотым пламенем. Демоны начали поворачиваться, бежать, но было слишком поздно, когда они пронеслись через орду между нами и Гавриилом.

— Ты, должно быть, шутишь! — снова крикнул Гавриил, поднимаясь в воздух. — Сейчас? Теперь Ты решил что-то сделать?

— С кем-то вот-вот случится припадок, — заметил Зейн.

Гавриил вырвал несколько деревьев.

— Сейчас? — спросила я.

Дерево упало на крышу дома, когда земля впереди осветилась небесным сиянием.

— Это ещё не конец, — сказал Люцифер. — Пока нет.

Он был прав.

— Нам нужно действовать быстро, — продолжил Люцифер. — Я сомневаюсь, что боевые ангелы собираются здесь долго околачиваться. И Гавриил тоже.

Пятнышки яркого света, окружающие ангелов, уже исчезали, взлетая обратно в небо.

— Ты готова закончить это? — Зейн наклонил свою голову к моей. — Правильным путём?

— То, что я собиралась сделать, было правильным в тот момент, — заявила я, сердце колотилось о мои рёбра. — Теперь нет.

— Мы поговорим об этом позже, — пообещал он, и я закатила глаза. — Я это видел.

— Нет, не видел.

— Ты закатила глаза.

Он отпустил мои руки.

— Я этого не делала.

Действительно закатила.

— О твоей привычной лжи мы поговорим позже.

— Когда вы, ребята, закончите с вашей прелюдией, дайте мне знать, — прокомментировал Люцифер, встряхивая крыло, которое медленно восстанавливалось.

Я даже не потрудилась ответить на это, когда мы двинулись вперёд, набирая скорость, когда мы мчались через поле.