Во дворе стояла снаряженная карета, запряжённая четверкой лошадей. Сверху были закреплены различные саквояжи и сундуки. Возле кареты толпились люди. Прислуга носилась туда-сюда принося всё новые сундуки, кофры и узлы. Поодаль, в тени крепостной стены расположился многочисленный отряд в форме королевской стражи.

– Матушка ещё не уехала, – напрягся Оливер, спешиваясь и опуская меня на землю. И будто отзываясь на его слова из замка вышла высокая стройная женщина в дорогом платье и накинутым на плечи дорожным плащом. Волосы женщины были уложены в аккуратную причёску, она была светловолосой и Оливер очень сильно походил на неё.

– Вьери! – воскликнула она. – Где ты пропадал? Мы с ног сбились разыскивая тебя! Леди Миранда и леди Изабелла были крайне разочарованы твоим отсутствием на собственных балах. – Оливер закатил глаза к небу, пользуясь тем, что лицо его скрыто от матери крупом коня. – А леди Серинити! – продолжала матушка Оливера. – Она души в тебе не чает, чем не замечательная претендентка в жены... – она осеклась, увидев меня.

Её образ показался мне смутно знаком, я никак не могла вспомнить где и когда её видела.

– Здравствуйте, – холодно поприветствовала она меня.

– Добрый день, – присела я в реверансе.

– Вьери?! – в голосе его матушки послышались стальные нотки.

– Матушка, позвольте представить вам леди Элис Роундаф, – Оливер взял меня за руку и продолжил.:

– Леди Роундаф это моя матушка, Вивьен Лорк.

– Очень рада познакомиться, леди Лорк! Ваш сын меня буквально спас, – я постаралась изобразить на лице самую милую улыбку, надеясь, что не вышел какой-нибудь оскал.

– Вьери! Можно тебя на минутку похитить у твоей пассии, – холодно отозвалась леди Лорк и отошла в сторону.

Оливер пожал плечами, как бы извиняясь передал мне поводья и прошагал за мамой в сторону.

Я напрягла весь свой слух, чтобы понять, что там происходит, но во дворе было очень много народу занятых своими делами, что я ничегошеньки не слышала, зато видела гневную перебранку сына с матерью.

Ко мне подскочил подросток лет двенадцати и забрал коня на конюшню. Я стояла на самом солнцепёке, скоро лето и солнце уже довольно сильно припекало. Мне стало жарко в моём платье. И метка начала накаляться сильнее. Приметив поодаль от ворот большое раскидистое дерево, я отошла в его тень. Метка начала жалить руку. Я потерла её сквозь рукав. Оливер сделал тоже самое, мне было хорошо его видно отсюда. Его мать схватила его за руку и задрала его рукав. Тут же она изменилась в лице и чуть покачнулась, хватаясь за голову. Оливер успел подхватить её и, мотнув мне головой следовать за ними, быстро пошёл в замок.

Я поплелась за ними. Настроение у меня совсем пропало. Меня настораживал такой огромный замок, великолепная карета, снующие слуги в форменных ливреях и эта леди, что была мне смутно знакома, особенно настораживало, что вокруг военные в форме королевской стражи. Я шла за Оливером и размышляла, покусывая губу.

В замке Оливер расположил матушку на диване в огромной гостиной, на шум набежали горничные с нюхательной солью и снадобьями от головокружения. Я стояла на пороге и робко озиралась по сторонам. Убранство замка было шикарным, не в пример моему особнячку и даже мой городской дом не смог бы равняться с обстановкой здесь. На стенах висели портреты каких-то лордов и леди, некоторые мне были смутно знакомы, над камином висел семейный портрет, оттуда на меня смотрел король Экрин четвертый, королева, две их дочери и ... Оливер!

Я тихо ахнула про себя: "Матушка Оливера – королева Вивьен!" Я залилась краской кляня себя за то, что не узнала венценосную особу! Назвала её просто леди! О, Боги! А Оливер получается наследный принц! Я прижала руки ко рту, боясь зареветь в голос. Рука начала пульсировать от жара метки. Я в панике выбежала из зала, злые слёзы застилали глаза, меня повело и я схватившись за какой-то столик с вазой начала проваливаться в темноту. Кто-то успел подхватить меня. И я полетела в пропасть.

Очнувшись я не могла открыть глаза. Тупая боль сдавила виски, отдаваясь молотом в затылок. Я застонала. Ужасно хотелось пить.

– Лис, ты как? Элис, пожалуйста не молчи, – встревоженный голос Оливера гулко проникал в моё сознание.

– Пить, – удивляясь своему слабому голосу прошелестела я очень тихо, чувствуя, как только что обретенное сознание стремительно хочет утянуть меня обратно во тьму. К горлу подкатывала тошнота.

Тот час же аккуратно просунув руку под мою голову меня слегка приподняли с подушек, а губ коснулась прохладная чашка. Я застонала от усиливающейся боли в висках и жадно припала к жидкости.

– Дайте ей ещё это снадобье, – услышала я немного надтреснутый старческий незнакомый голос. Я попыталась открыть глаза, но не смогла.

Напоив, меня снова аккуратно уложили на подушки.

Боль начала отпускать виски, я поморщилась и с усилием открыла глаза. В комнате царил полумрак, шторы были задёрнуты. Я лежала на огромной резной кровати под белым балдахином. Потолок комнаты терялся в полумраке. Возле камина у столика колдовал над склянками со снадобьями приятный пожилой мужчина в сиреневой мантии, его темные волосы до плеч с прядями седины были убраны в хвост.