— Даже не думай. — Предупреждающе. Раздражённо.

Он сидит рядом на корточках и наблюдает. Этот взгляд пробирает до самых костей. Словно рентгеном проходят.

Мерзкое. Скользкое. Просто отвратительное ощущение.

Кое-как спустя долгие минуты зрение понемногу стало возвращаться. Но лучше бы этого не делало. От местного пейзажа стало еще страшнее. Паника вперемешку с обречённостью вышибла из лёгких весь воздух.

Сейчас мы находимся на выпирающих из-под воды корнях просто огромного древа, чьи сухие ветви полностью закрыли собою небо. Но не это меня так испугало. А то, что из его ствола то тут, то там виднелись очертания человеческих лиц и части тел.

Они были разными. Маленькими и большими. Но была в них одна лишь схожесть: лица выражали ужас и боль, а части тела будто пытались выбраться из древа, но оно их не пускало назад.

— Какого?..

Холодный пот прошиб тело, как в лихорадке. Руки затряслись, а губы в мгновение пересохли. Возникшая мысль отрезвила, заставляла сердце разгонять кровь с еще большим рвением. Я слышала его бешеный стук в ушах.

«Там в нем настоящие люди! И я… Следующая?!»

Жертвоприношение. Сектант. Это уже не казалось такой шуткой. Подходящий набор слов.

— Хих-ах-ха-а… — Истерический громкий смех разрезал мертвую тишину. — А-ха-ха…

А ведь буквально день назад я жаловалась на обыденность и скуку. Говорила про то, что устала от бессмысленной однообразной жизни и хочу поскорее умереть.

Глупая — глупая я…

— Точно блаженная. — Голос сектанта переполнен незримой усталостью. На мгновение кажется, что это он тут самая настоящая жертва, застрявшая со мной, неадекватной психичкой. — Эй, вы только посмотрите, какие неженки.

Новая волна хохота. Оглушающего. Заставляющего упасть обратно на спину и биться в истерике ногами и руками.

— Вот же. — Слышится тяжелый вздох. А затем надо мной нависла тень. — Поднимайся. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

Я замираю, но лишь на мгновение. С губ все так же норовит сорваться смех. Ненормальный. Пугающий. Но дающий облегчение и помогающий справиться с одурманивающей разум паникой.

— Согласна, — важно киваю, принимая сидячее положение. — Только убей меня быстро, хорошо? Я очень боюсь боли.

Сектант на мгновение замер, как-то странно глянув на меня. Затем опять вздохнул, небрежным движением разминая шею рукой и присаживаясь на корточки рядом.

Все так же не вижу лица своего будущего убийцы. Это удручает. Хочется запомнить. Узреть. Но этот чертов капюшон. Сама не ведаю, что творю, ведь уже тянусь вперед…

Ткань плаща тонкая, но очень приятная на ощупь. Чем-то напоминает шелк. Но более грубая, что ли.

— Довольна? — с усмешкой, всматриваясь в мое лицо… говорит подросток???

Черные густые волосы с белоснежной проседью были собраны в низкий небрежный хвост. Парочка передних чисто белоснежных прядей выбивались из него, ведь были короче общей длины на сантиметров пять-шесть и образовывали с обеих сторон лица что-то по типу длинной немного неровной чёлки.

Необычно, но стильно.

В левом ухе у подростка игриво раскачивалась от каждого движения или же порыва ветра фиолетовая серьга прямоугольной вытянутой формы.

Перевожу взгляд на лицо. Бледное. Без тени загара. Но красивое. До безумия. И нереальное. Оно было без единого изъяна.

Жуть.

— Насмотрелась, блаженная? — В темно-алых горящих в полумраке глазах проскальзывает огонек веселья.

«Он не человек. С такой внешностью. С такими глазами. Это точно не линзы».

Сглатываю, спускаясь взглядом ниже, на приоткрытые губы. Как я и думала, едва заметно выпирал клык. Правда, один.

— Ты… вампир? — Собственные слова эхом отдаются в ушах. — Вам-пир. — Еще раз пробую на вкус. Растягивая слово.

Сектант дернулся, недовольно сверкнув глазами. Тонкие брови сошлись на переносице. А затем с его губ срывается тихий хмык.