— Может быть. Может быть, — вздохнула Джолин, опуская голову. И ее безмолвная поза смирения и покорности немо дополняла: «Но то, что сделали в секте, было страшно. И это уже не изменить».

Джоэл слишком хорошо понимал эту тяжкую отрешенность. Он мечтал остаться в пекарне, успокоить и больше никогда не отпускать Джолин, не выходить наружу в этот грязный, пропитанный жестокостью мир. Но шаг через деревянный порог вскоре вытолкнул наружу, и долго тлел на губах короткий прощальный поцелуй Джолин.

Прощальный? Нет же! Нет! У них еще оставалось время, еще обещало множество сладких поцелуев, посиделок на кухне, разговоров ни о чем… Или нет. Джоэл возвращался в мансарду с тяжелой мыслью, что ничего не закончилось. Где-то по Вермело все еще бродил Легендарный Сомн, даже если никак не проявлял себя.

«Но Джолин не имеет к нему отношения, даже если была в секте. Может быть, ее превращение не завершилось, она пробыла у Бифомета меньше, чем Ида. Я бы заметил, что кто-то выходит из пекарни каждую ночь, я же патрулировал этот район долгое время», — успокаивал себя Джоэл, но брусчатка под ногами отзывалась стуком часов, которые отмеряли минуты до неизбежного. Чего именно? Обращения Иды, Джолин? Собственного? Или, может, до встречи с Энн и явного нарушения закона? На стороне Цитадели оставался только Уман, все прочие друзья негласно и незаметно для самих себя предали закон, который покрывал преступные деяния.

Порыв противоречивых чувств стих, когда Джоэл вошел в мансарду. Все снова обернулись обыденностью. Зло и несправедливость оставались, но где-то далеко, абстрактными понятиями. В настоящем же сонно потягивался Ли, разлегшийся поперек кровати. И ему не снилось ничего плохого: Ловец Снов оставался пустым и чистым.

«У нас еще есть время. Время есть, — твердил себе Джоэл, нервозно дрожащими руками развертывая карту с метками поставок Рыжеусого. — Дирижабль. Вероятнее всего, он вовсе не в трущобах, а Квартале Богачей. Они строили воздушный корабль, чтобы перемахнуть через стену и улететь от Змея. Да, не революционеры, а те, кто клялся защищать город, управлять им. Трусы, хотят бросить нас. Но что-то пошло не так, скорее всего, именно со стимуляторами пошло не так. Или виноват метод, которым Бифомет Ленц создавал «новое человечество»? Не знаю… Как тогда объяснить эпидемию превращений в Академии?».

Джоэл перебирал в памяти все, что успел узнать о Бифомете Ленце, в архив Цитадели он больше не видел смысла лезть, как и в городскую библиотеку. У святителя Гарфа из книг тоже вырвали все страницы с упоминанием того, что творилось в секте. Наводка на особняк от Джолин не слишком-то обнадеживала.

«Грета… Что, если она тоже была в секте?» — задумался Джоэл, но не успел зацепиться за догадку, потому что Ли потянулся и проснулся, спокойный и пока практически умиротворенный.

Рискованное предприятие, связанное с делом Энн, похоже, нисколько не принесло ему мук совести. Да что там: устав Охотников напарник всегда соблюдал исключительно, чтобы строгий Джоэл не ругался. И чтобы, разумеется, не попасть на гауптвахту и в карцер. Сознавал ли в полной мере возлюбленный, что в случае неудачи их обоих ждет, вероятнее всего, не заточение, а казнь? Цитадель могла открыто обвинить в воровстве и незаконном проникновении в лаборатории или же нанять убийц из трущоб. А, может, привлечь своих же. Тех, кто хладнокровно исполнял приказ, когда требовалось уничтожить и основателей, и жертв секты Ленца. Сознавал ли напарник всю опасность?

— Привет, Джо, — улыбнувшись, сказал Ли, будто они встретились на улице. Полуденное солнце не располагало к тому, чтобы желать доброго утра. Да и утро выдалось на редкость пакостное.

— Привет. Выспался? — ответил Джоэл.

— Достаточно, — кивнул Ли, разминая плечи, и улыбнулся: — Видел во сне яблоневый сад и нас втроем. Хорошо так было…

— Да, хорошо, — кивнул Джоэл, ссутулившись. Он тоже мечтал видеть во снах только тот чудесный день, но после всего даже то безмятежное мгновение спонтанной радости представало фальшивым, отравленным ложью закрытых глаз.

— Хорошо… — вздохнул Ли и сощурился, словно только теперь понимая, что вернулся в их ледяную беспощадную действительность. К их бедам и проблемам, которые оба клялись решить, не имея и малейшего намека, где искать путеводную нить.

— Как Мио? — глухо спросил Джоэл. В комнатку первого этажа он не заглядывал, все же она считалась собственностью юного охотника. Его вовлекать в опасную авантюру явно не следовало, пусть он и оплакивал Лулу.

— Не очень. Но держится, — поморщился Ли. — А ты, значит, был у Батлера?

Он заметил, что Джоэл бездумно сминает в руках короткую записку на исчерканном клочке-промокашке, где поверх одних записей густым слоем ложились другие. Чернила наслаивались на карандашный грифель. И так до бесконечности. Короткие послания друг другу, чтобы не гадать, куда пропал напарник.

— Был, — негромко отрезал Джоэл, откладывая записку, от влажных пальцев крошащуюся в труху.

— И как он? Почему в такую рань и без меня? — с нотками детской обиды поинтересовался Ли. — Мне тоже хочется посмотреть, как он там устроился.

— И не только у Батлера, — непонятно, для чего, добавил Джоэл. Он вздрогнул, не представляя, как теперь рушить дурными вестями согревающую неискоренимую радость Ли.

— Еще в пекарне. Ясно… и как Джолин? — уже что-то заподозрил напарник, торопливо одеваясь. Наверное, прочитал по лицу, распознал по контурам морщин, стянувшихся бороздами на лбу и меж бровей. Он еще не знал, куда им предстоит идти, но надевал сапоги. Хуже всего, что Джоэл тоже толком не знал. Он виновато поднял глаза и медленно проговорил: