У колодца стояли несколько дам в растянутых трико и при моем появлении одна из них выдала:

– Смотрите, какую-то шаболду привезли наверно мужики вчера в баню…

– Рот закрой, - грубовато ответила я.

– Что? – возмутилась хамка, всплеснув руками. – Девоньки, посмотрите, какая-то малолетка тут мне угрожает. Да я тебя…

– Что? – осведомилась холодно.

– Я… полицию вызову, - смешалась баба под моим недовольным взглядом.

– Что тут происходит? – раздался скрипучий голос за спиной городских отдыхающих.

– Митрич, - позвала я, - местных обижать пытаются.

– А ты ружье из дома неси и не станут пытаться…

Старик осекся, увидев меня и нахмурился.

– Олесенька, ты ли?

– Волосы покрасила, - пожала плечами и подхватила обескураженного соседа под локоть. – Митрич, ты бы угостил меня кофе и рассказал про житье-бытье.

С этими словами я повела старика к калитке, оставив позади возмущенных женщин.

– Ты другая стала, - произнес Митрич с кривой усмешкой. – Очень на бабку свою похожа. Тоже из гостей вернулась?

Я внимательно взглянула на собеседника, силясь понять, знает ли он откуда я могла прийти.

– Места у нас хорошие. Чистые ручьи, лес густой, грибы, вон, после дождя растут.

– Все так, - кивнула я.

– И колодец в вашем дворе отменный.

– Не спорю.

– И тропинки, которые к нему тянутся, иногда приводят разных гуляющих… людей.

Вместо ответа я кивнула. Просто не знала, что сказать. Врать не хотелось, а говорить правду не решилась. Кто поверит, что я пропадала в ином мире? Я бы не поверила.

С улицы донесся визг и послышался грохот металлических ведер. В калитку влетела взъерошенная лисичка и метнулась к моим ногам.

– О как! – воскликнул Митрич. – Смотрю и зверек к тебе вернулся.

– Вернулся? – переспросила я.

– Она появилась, когда ты сама перестала щеголять хвостиком. Тогда ты была еще совсем крохой.

– Ты знал, - охнула я и тут же спохватилась, – и лису видишь.

– Пойдем, кофейку выпьем. И поговорим по-взрослому.

Мы зашли на веранду и уселись на плетеные из ротанга кресла.

– Тут ничего не изменилось, - заметила я рассеянно.

Растрепанная лисичка нагловато забралась ко мне на колени. Она решила больше не играть в недотрогу, но закряхтела, когда я попыталась погладить ее по спинке.

– Она всегда любила, когда ты чесала ее за ушком.

– Почему ты ее видишь?

– Потому что она часть тебя самой. Эта твоя звериная сущность.

– Она отделилась от меня. Как?

– Об этом стоит спросить твою бабушку.

– И где она? – затаив дыхание, спросила я.

Уже не надеялась на ответ, когда Митрич вздохнул и встряхнулся. В следующую секунду с него слетел образ старика, тело вытянулось, а лицо…

– Дедушка.

– Да, милая, - произнес он тягучим голосом, который я запомнила с детства.

– Что б ты… - следующее слово потонуло в моем всхлипе. – Скотина ты чешуйчатая!

– Узнаю породу. Лисы всегда такие…

На стол запрыгнул мой зверек и зашипел. Пушистый хвост оббивал бока, а коготочки заскребли столешницу.

??????????????????????????- Сейчас мы тебя вдвоем отпинаем, - пообещала я, закатывая рукава.

– Перед бабушкой потом извиняться будешь. Она очень не любит, когда я синяки зарабатываю.

– Ты мне зубы не заговаривай, - двинулась я на деда. – Не думай, что я наивная и растекусь тут лужицей от умиления при виде твоей рожи.

– Лесенька, я все могу объяснить.

– В твоих интересах, - воинственно заявила я и на столе грозно тяфкнула лисичка.

– Я сделал все так, чтобы моя жена осталась жива.

– Бывшая, - поправила я родственника.

– У нас не бывает бывших, - осторожно уточнил мужчина.

– А мы не у вас, - напомнила ему я. – Ты не у себя дома.

– Тут ты ошибаешься, милая.

– Не вешай мне лапшу на уши.

Перевертыш скривился от моего тона, но сумел сохранить хладнокровие.

– Когда твоя мать погибла, Данира просто обезумела от горя.

– Знаю, - ответила глухо.

– Она отвергла собственную суть и практически стала человеком.

– Прямо как и я сама, - предположила я.

– Твою суть мы отделили намеренно. Для того чтобы ты могла оставаться в этом мире и никто из моего не смог забрать тебя… - мужчина смутился.