И психологической травмой на всю оставшуюся жизнь.

Саша тряхнул головой, снова захотелось курить, чувство тревоги опять засвербело внутри. Трасса была пуста, не было даже встречных машин. Парень запоздало включил поворотник, бросил короткий, печальный взгляд на знак «уступи дорогу», выехал с грунтовки и подбавил скорость, быстро разогнавшись до 50.

Немного расслабившись, Александр пробарабанил по рулю тремя пальцами и опустил взгляд на радио. Только сейчас он понял, что всё это время ехал в тишине. Включив приёмник, парень принялся переключать радиостанции. Вообще, Саша не очень любил радио, хотя и мог изредка его послушать, предпочитая бесконечной болтовне ведущих свой плейлист, который он тщательно собрал в Яндекс музыке. По правде говоря, у него их было несколько. Как он сам говорил: «На все случаи жизни». Для дальней дороги, для вечерних поездок, для поездок на дачу, для разъездов по городу, господи, да даже была отдельная подборка для зимних путешествий, которые, правда, у Саши случались нечасто.

Однако сейчас слушать свои подборки настроения не было. Парню хотелось найти какую-нибудь станцию, на которой ведущий будет обсуждать очень-важные-новости с очень-важным-гостем, да и его телефон почти разрядился, а зарядное устройство он оставил дома, так что выбора-то у него и не было. Потратив несколько минут на поиски, Саша, так и не найдя ничего разговорного, оставил первую попавшуюся радиостанцию.

Приятный бархатистый голос ведущего сообщил, что из приёмника вещает «Радио-ретро» и сегодня у них вечер Майкла Джексона. Что ж, Сашу это вполне устраивало, из динамика полилась приятная мелодия «Billie Jean» и парень, покачивая головой в такт музыке, немного увеличил громкость. Наконец-то положив вторую руку на руль, Александр мягко надавил на педаль газа, и Форд начал лениво набирать скорость. Как только стрелка спидометра коснулась отметки «100», Саша убрал ногу с педали и вновь расслабился на сидении.

«Billie Jean is not my lover

She’s just a girl who claims that I am the one

But the kid is not my son»

Чувство тревоги отступило. Парня расслабляла дорога. Вообще, машину можно было назвать его местом силы, за рулём он чувствовал мощный прилив энергии, успокаивался, да и просто отстранялся от безумного потока новостей, выливавшегося на него из всех щелей. До женитьбы он любил вечером сесть за «баранку» и прокатиться по ночному городу, слушая спокойную инструментальную музыку. Ну а зимой у него и вовсе был особый ритуал, который он исполнял по субботам. Часов в 8-9 вечера Саша выезжал на одну заброшенную трассу, проходившую недалеко от его дачного посёлка, и не спеша катился между заснеженных деревьев, поблёскивавших своими белыми шапками в свете фар. Правда, совсем уж брошенным шоссе назвать было нельзя, вдоль потрепанного природой асфальтного полотна расположилось несколько лесопилок, буквально оккупировавших эту дорогу. Активнее всего они работали летом, каждый день здесь можно было увидеть кучу грузовых автомобилей, привозивших и отвозивших разные материалы, обилие людей, суетившихся на территории лесозаготовок, и конечно же дачников, приезжавших сюда поживиться остатками древесины, да прикупить себе досок и горбыля. Саша и сам иногда заглядывал сюда за свежими дровами для мангала.

Зимой же на шоссе царил покой. Особенно вечером. Территории лесопилок хорошо освещались, а в зимний вечер, когда фонарный свет отражался от снега, дорога и вовсе превращалась в хорошо освещённую городскую улочку. Но, бывало, что Саша «ловил» там какой-то иррациональный лёгкий страх. Нет, на той дороге уж точно нельзя было встретить маньяка, никто там не разбивался, и девочки в белых платьях не стояли вдоль дороги. Да и не верил уже парень во всю эту мистику. Хотя раньше, ещё когда он, будучи подростком, жадно читал разные страшные байки ночью под одеялом, он был готов поверить в любую ерунду: в призраков, чертей и даже оживших мертвецов!

На той заброшенной дороге его пугало нечто иное, что нельзя было пощупать и увидеть. Скребущее одиночество, давившее, уничтожавшее на пустынном шоссе, а закрытые лесопилки, на которых ещё летом кипела жизнь, зимой лишь усиливали ужас своим безжизненным молчанием.

Кстати, об одиночестве.

Уже несколько минут Саша ехал, по довольно оживлённому участку дороги, а ему до сих пор так и не встретилось ни одной встречной или попутной машины, а ведь ещё было не так и поздно. Да и трасса была региональной, тут всегда разъезжало много автомобилей, даже ночью можно было наткнуться на караваны дальнобоев.

А сейчас – тишина и пустота, совсем несвойственные этому шоссе.

«Странно. Куда все запропастились…», – беспокойно пробубнил Саша. От тревожных мыслей у него стянуло желудок, а под ложечкой неприятно засосало.

«Добрый вечер, дорогие слушатели, с вами “Радио-Ретро”, и у нас продолжается вечер Майкла Джексона. Сегодня у нас как-то на удивление тихо, хоть бы кто позвонил или написал! Наверное, все уже отдыхают, хе-хе-хе. Продолжим в…р великолеп… …ней поп-крля …ller», – голос ведущего вырвал Сашу из раздумий. Последние слова диктора исказились помехами, прорвавшимися в радиоэфир. Парень бросил короткий удивлённый взгляд на радио, а затем вновь посмотрел на дорогу.

Вообще на этом участке трассы проблем со связью никогда не было, недалеко стояла вышка, возвышавшаяся бело-красным шпилем над сочной зеленью смешанного леса. Конструкцию можно было хорошо разглядеть с моста, который проходил над старой, потрёпанной узкоколейной железной дорогой. Говорят, раньше по этой «узкоколейке» перевозили брёвна, но сам парень этого уже не застал. С приходом 90-ых «железку» стало некому обслуживать, какое-то время, конечно, по назначению её использовали, но потом где-то на путях случился то ли крупный завал, то ли кто-то разобрал небольшой участок рельс, из-за чего по ней стало невозможно ездить. Так эту небольшую ниточку, проходившую сквозь лесную чащу, и забросили.

Александр резко надавил на газ. Мотор заревел, и автомобиль начал шустро набирать скорость. Чувство тревоги вновь обострилось, на лбу у парня выступила испарина, а ноги слегка набились ватой. Он заглянул в зеркало заднего вида. Пустота. Ни одного огонька фар, будто бы он ехал не по региональному шоссе, а по глухой сельской дороге, проходившей меж разбитых, покинутых деревенек.

До моста оставалась пара километров, и парню хотелось быстрее влететь на него, да взглянуть на эту чёртову вышку, уродливо возвышавшуюся над изумрудно-золотым морем.