"Откуда он знает, как меня зовут… А, посмотрел в документах" – догадалась Машка.

– Нет, я не поеду с вами.

– Это почему?

– Я не езжу с незнакомыми мужчинами.

– Вот и правильно. Меня Иван зовут. Познакомились. Идём, Мария, я тороплюсь.

Маша вышла на деревянных ногах.

– Закрывай машину, возьми всё из салона. Ты в таком состоянии не можешь ехать.

Маша села сзади. В таких машинах она ещё не бывала. Он уверенно расположился за рулём. Наконец, ей удалось рассмотреть его.

Спокойный, уверенный. Густой ёжик волос. Крепкая шея, ввинчиная в бугры перекатывающихся мышц, на спине. Пиджак застёгнутый на одну пуговку позволил рассмотреть ослепительную рубашку.

Манжеты белой каймой упирались в золотой браслет часов. Квадратный, мощный подбородок гладко выбрит. Губы плотные, жёсткие, с поднятые уголками вверх. Зубы неестественной белизны – новомодные виниры?

Глаза, его особенные серо-зелёные глаза. Блеск в них – подобие отблеска на острие ножа. Яркие, холодные. Взгляд непродолжительный, проницательный.

Машка снова перевела взгляд на его подбородок. Вот зациклилась на нём, дался ей этот красивый подбородок!

Вспомнила, что её бывший был с бородой. Носился с этой бородой как курица с яйцом. Ежеминутно расчёсывал её, чем-то мазал. Все гигиенические пристрастия бородой начинались, ею же и заканчивались.

От бывшего вечно воняло. Маша силком его заставляла мыться. А от парня за рулём пахло чистотой и свежестью.

Иван повернулся к ней с переднего сидения:

– Давай ключи, диктуй номер телефона. Мои ребята разберутся. Говори куда ехать.

Маша назвала адрес.

Мягко, неслышно машина рассекала пространство, Машу тошнило, голова болела всё сильнее. От пережитого страха, наверное.

Прибыли по адресу, Иван осмотрел улицу. Офисные здания, безлюдный проспект.

– Ты тут живёшь? – он удивлённо повернулся к ней.

– Я тут работаю.

– Сегодня воскресенье, – он скользнул взглядом по её одежде,:

– Ты на работу?

Маша пожала плечами:

– Я отсюда сама доеду. На метро.

Он тронулся с места.

–Вот что, Маша. А я и в воскресенье работаю. Мы сейчас всё решим, на метро в другой раз покатаешься.

Он протянул ей пачку влажных салфеток:

– Вытри глазки, Маша, не плачь.

Она достала зеркальце. Караул. Страшная как сова с бодуна. Чёрные круги от размазаной туши, зарёваные глаза, красный припухший нос. Хороша!

Маша осмотрела себя.

Застиранная розовая трикотажная майка, джинсы, упоротые кроссы. Она же из деревни ехала, чего наряжаться.

Позорище! Машка корила себя на чём свет стоит.

В эту самую минуту девушка дала себе обещание, что сегодня был последний раз в жизни, когда она свою "деревню" возит с собой.

Машина петляла по незнакомым улицам, девушка не бывала в этой части города раньше. Остановились напротив царства из стекла и металла.

– Посиди здесь. Я распоряжусь, тебя доставят домой. Он вышел из машины, сделал шаг, вернулся, заглянул к ней в салон:

– Маша, с тобой всё хорошо? Ничего не болит? Может, к врачу?

– Нет, – голос предательски застрял в горле,:

– Нет, спасибо.

Она смотрела вслед удаляющемуся красавчику.

Обалденный. Машка с тоской смотрела на удаляющегося спасителя, скрывшегося за стеклянными дверями.

Вскоре дверь с её стороны открылась. Перед ней стоял мужчина лет тридцати пяти, тоже в костюме, весь как с картинки. Очки в золотой оправе, аккуратные часы. Маша обратила внимание на его обувь. Обалдеть, как будто только что из магазина. И она, блин, в своих растопках. Позорище! Дура!

– Здравствуйте, Мария. Меня зовут Игнат. Я отвезу вас домой. Идёмте за мной.

Маша пересела в спортивную тойоту.

Ехала по Москве, замечала как много красивых витрин, праздно шатающихся людей. Сколько баннеров с премьерами. Почему она раньше этого не видела?

Зачем ей большой город, если вся её жизнь это короткие перебежки между домом и работой.

Оказывается, в этом же городе живут вот такие Иваны, Игнаты. С дорогими машинами, часами, напердолеными башмаками.