Броня. Чайник. Кофе. Сковорода. А кто станет смеяться, ему же хуже. Да и не было никого в квартире кроме сладко сопящего в столь ранний час кота. А коты точно не ржут аки кони и, если умеют улыбаться, то незаметно.

Пульт от телевизора, самочинно прыгнул в ладонь. Голову очень хотелось чем-нибудь загрузить. Прежде всего, чтобы не думать.

— Демоны! Они всегда приходят с обещаниями долголетия, здоровья и молодости! Все. Все! Кто имеет дело с фангами, служат сатане! Только искренними молитвами и пожертвованиями в наш храм…

— Реквизиты на экране! — вставил ведущий.

— Можно искупить…

Кир вырубил звук, всмотрелся в потрясающего седой бородой «эксперта» — не ночного шоу, какой-то утренней передачи — и поморщился. Разумеется, телевизионные программы рассчитаны на качественно разную аудиторию, но пора с этим что-то делать. Иначе очень скоро всякого рода дельцы, желающие хайпануть на неминуемых проблемах непонимания двух разумных рас, расколют общество напополам.

«Меньше телевизор смотреть надо и не искать заговоры, а обратить все свое внимание на гуляющего по городу маньяка», — собственные мысли, озвученные голосом любимого начальства — это уже нечто новенькое, попахивающее душевным нездоровьем, но сейчас было не до них. Кир внимательнее пригляделся к говорившему. Сейчас, когда поп безмолвно раскрывал рот, получалось внимательнее присмотреться к заявленному образу.

Серый пиджак и брюки, круглые очки, коротко остриженные волосы и борода-лопата. Седая борода на молодом лице без морщин! Может, конечно, гримеры перестарались, но подозревал Кир, что не просто так пустили на телевидение этого проповедника-вымогателя: денег у него оказалось немало. А где «немало», там и покупка сангри: либо у кого-нибудь из фангов напрямую (многие промышляли, благо не запрещено), либо через прикормленного главврача, либо у стайров, а это уже преступление.

— Надо проверить, — проворчал Кир, набирая сообщение.

В полиции такими вот дельцами занимались. Правда, не в их фангском, а в информационном отделе. Ребята там сидели надежные. Кир временами подкидывал им имена тех, на кого срабатывало профессиональное чутье, но проверять их самому не находилось ни времени, ни желания. Как этого типа: манагера от религии, рисовавшего себя для недалекой аудитории эдаким не то интеллигентом, не то почти православным священником. Золотая печатка на пальце и явно дорогие часы так и мелькали, когда в экстазе риторики он размахивал руками, наверняка поминая через фразу культурные коды, память предков и прочую чушь.

И с одной стороны, ну его, этого клоуна. А с другой… сколько психически ненормальных ходит по городу? А сколько отупевших от скуки и сериалов домохозяек накручивают себя, а заодно родных и близких? А просто юных и горячих, жаждущих приключений? Вадим мог бы порассказать историй, когда на фоне подобных пропагандонов, сосущих бабло из любителей высшей справедливости, совершались жестокие преступления. Да и у Кира за плечами имелось немало примеров: не только же он поехавших крышей фангов ловил; людей, шедших убивать за якобы человеческие ценности, оказывалось немало. Небольшие группировки нациков до конца не вычистили в том числе и для того, чтобы иметь эту мразь на виду и вовремя брать на карандаш новичков.

Кофе закончилось, яичница тоже. Кир бросил взгляд на большие настенные часы: половина восьмого.

— И где же тебя носит, сволочь клыкастая?

Пространство не ответило, воздух не соткался в Ки-И-аса, слова не застучали в висках приливом крови. А вот стол подскочил. Звякнули тарелка и чашка. Задрожали стекла. Под окном на разные голоса взвыли автомобили.

— Убили! — перекрывая крики сигнализаций, визгливо и истерично заорала женщина, и Кир вскочил с места.

Вначале, встав спиной к стене, осторожно выглянул на улицу.

«Солнце так и лепит, — было первой мыслью. Возможно и зряшной, только фанги, пусть и не сгорали, подобно выдуманным вампирам, такой погоды не выносили: сидели по норам и носа на улицу не казали. — Значит, не они. Или наоборот?»

Ви-И-рс гран-Альтер встречу не отменил. И Ки-И-ас просил дождаться. Значило ли это, что мог найтись некто пожелавший свести счеты именно в этот солнечный день и именно с Киром? Все могло быть.

Возле «Ниссана» горела тряпка, а у самой двери распластался мужик в серой вязаной шапке, синей дутой куртке, черных джинсах, ботинках-говнодавах неопределенно-грязного цвета.

«И не жарко ему? — Кир вздохнул. — Кажется, нациков покусал бешеный пес. Ничем иным не объяснить покушение на сотрудника полиции и лично меня. Или нет?»

Больше ничего интересного на улице не произошло.

«И женщины не видать, — отметил он спустя пару минут. — Поорала-поорала да пошла по делам? Или рассчитывали, будто я, как распоследний осел, высунусь в окно и сам же подставлюсь под пулю».

Двух шагов хватило, чтобы оказаться возле стола. Еще пара мгновений — водрузить шлем на голову, а потом бухнуло на лестничной клетке, и в щель под входной дверью начал просачиваться едкий черный дым.