Зажмурившись, Субукина проползла мимо открытых дверок шкафа, крепко держась за грязные лестничные перила и почти кожей ощущая, как шкаф заглядывает ей в лицо, предлагая взглянуть на него в ответ. Проходя мимо его распахнутого нутра, Мира почувствовала, как запах пепла превратился в зловоние сгоревшей плоти, но это, конечно, было только воображение. А если дети и сожгли внутри шкафа какую-нибудь крысу, пусть это увидит другой жилец дома.

Все имеют права на фобии, успокоила себя Мира, спускаясь на этаж ниже. Словно в ответ на ее мысли, на заснеженном тротуаре, клочок которого виднелся в подъездное окно, показался тот самый старик, который следил за порядком в доме Егора. Про странности Артура Никодимовича знал весь район. Старик редко выбирался в такую непогоду, оттого было особенно необычно наблюдать его посреди снежного сугроба. Несмотря на то что снег прекратился, а поземки не наблюдалось, Артур Никодимович был закутан в пленку поверх шубы, шапки и высоких охотничьих сапог, выглядывающих при ходьбе. Сзади, к спине деда, был привязан раскрытый зонт, оставлявший свободными руки. Голова старика была плотно обмотана пакетами, словно он решил задохнуться у всех на глазах. Так можно было бы решить, если бы не две палочки, выглядывающие из того места, где у человека находится нос. Пакеты и пленка были плотно обмотаны скотчем, отчего Артур Никодимович напоминал ожившую мумию, которой вдруг вздумалось подметать снег. Старик, действительно, мел снег, не дожидаясь уборщиков — разгребал его лопатой, кидал снежные комки на дорогу под колеса машин, выметал с тротуаров снежную пыль до последней частицы, при этом работал так агрессивно, словно снег был его личным врагом.

Понаблюдав за дедом и пожелав ему не столкнуться с детьми (чтобы не напугать) или стражами порядка (чтобы не быть задержанным), Мира совсем успокоилась. Куда ей со своим шкафом до уровня старика из соседнего подъезда. У нее все хорошо — лишь дурные сны, да сосущее чувство в животе, не имеющее ничего общего с голодом.

— Магия, говоришь? — уныло спросила Мира, щурясь на залитое солнечными лучами кафе у дороги. Погода изменилась, словно по волшебству, стоило ей спуститься с Крутяшки. Туман и снежная поземка остались под небесами загадочным мороком, навеянным ночным кошмаром, в городе же на самом деле правила весна. Тучи стопились у горизонта, словно выстроились в очередь у портала в невидимый мир вечно плохой погоды. Апрельское лазурное небо сияло торжеством победителя, а солнце щедро поливало светом фасад из стекла и метала, словно оправдывая название заведения — «Солнечное». Субукина горячо пожалела, что для встречи с подругой выбрала зимний пуховик, тяжелую вязаную шапку с подкладом, свитер, длинную шерстяную юбку и теплые сапоги на меху. На ее зимнее великолепие пялились все кому не лень, но Субукиной на чужое мнение было плевать. Ей было жако и неудобно, оттого ночной кошмар, где она горела в огне, приобретал оттенки реальности и не хотел убираться из головы.

— Черная! — округлила глаза Вика и рассмеялась. — Ты все равно ни во что не веришь, какая тебе разница? Поработаем ведьмами, повеселимся. Думаю, будет здорово. Еще и деньжат заработаем.

— Ладно, — кивнула Субукина, — только я ничего в ведьмах не смыслю.

— А и не надо, — Вика обрадовано схватила ее под локоть и потащила к кафе. — Каринина мама сама всех консультируют, мы будем лишь по магазину ходить, да глазки клиентам строить. Ну, может, полы надо будет помыть или кофе кому налить — так это ж ерунда. Костюмы нам в салоне дадут, там же помогут с прической и макияжем. Надо будет обязательно фоточки сделать, когда еще в жизни выпадет ведьмой поработать.

Несмотря на утреннюю непогоду, кафе «Солнечное» было заполнено любителями кофе и бельгийских вафель, но Карину Мира увидела сразу. Красивых людей трудно не заметить, а то, что Карина-Акаша родилась красавицей, было так же правдиво, как и то, что Мира ни капельки не верила ни в черную магию, ни в белую. Девушка сидела у огромного окна, с удовольствием купаясь в лучах утреннего солнца и мужском внимании. В просторном зале имелось достаточно свободных мест, но вокруг столика Карины наблюдалось заметное скопление лиц мужского пола.

Мира тоже поглазела на одноклассницу, позавидовав ее черному плащу с красной изнанкой, отлично сочетавшимся с ослепительно белыми, как верхушки альпийских гор, волосами. Черная мини-юбка, высокие сапоги с открытыми носками и топ, похожий на кружевной бюстгальтер, завершали картинку с обложки журнала мод. Образ Карины балансировал на тонкой грани между вульгарностью и шиком, а каждая деталь говорила о том, что время этой девушки стоит дорого. Хотя бы потому что ей приходится тратить уйму часов на то, чтобы сотворить сложный макияж, подобрать гардероб и накрутить на себя все это множество цепочек, браслетов, колец и подвесок. За сверкающим великолепием костюма и макияжа не сразу удавалось увидеть глаза, черный цвет которых наводил на мысль, что натуральной блондинкой красавица не являлась.

Мира мысленно представила, что увидела Карина, когда они с Викой приблизились, и поняла, что сравнение — не в их пользу. Вика была влюблена в деловой стиль и, видимо, привыкая к будущей профессии, не вылезала из костюмов даже в клубах. Укороченные пиджаки, брюки всех фасонов и рубашки — гардероб подруги был предсказуем. Короткая модная стрижка, татуировка на запястье в виде ворона и ряд колец в каждом ухе остались последними признаками, выдающими в ней хиппующую любительницу хард-рока.

Что касалось Миры, то сама она ко всем своим прозвищам добавила бы еще одно — Безликая. Черный хаос длинных волос укладке почти не поддавался, а так как Мира не любила, когда волосы падали на лицо, то убирала их в хвост, который больше напоминал веник из сухостоя, чем известную прическу с приставкой «конский». По-хорошему, волосы следовало обрезать, как у Вики, но тоска, появляющаяся в груди каждый раз, когда Субукина собиралась в парикмахерскую, заставляла ее ограничиться легким подрезанием. Второй проблемной зоной была кожа. Наверное, ей не хватало какого-то пигмента, потому что кожа Миры всегда была белой — и зимой, спрятанная под слоями одежды и шарфом, и летом, щедро подставленная под теплые лучи солнца. А вот глаза у Миры были голубыми, почти лазурными в жизни и ярко красными на фотографиях старого полароида, который Вика таскала с собой повсюду во время гулянок. Глаза Мире нравились, потому что они отвлекали внимание от маленькой груди, которой, в свою очередь, завидовала Ксения, их общая с Викой подружка, профессионально занимающаяся бегом.

Приветствия и банальные фразы заняли не больше пары минут, после чего повисла напряженная пауза. Мира не привыкла разговаривать с первой девушкой класса, Карина, видимо, страдала от того же. Выручила Вика, которая, когда хотела кому-то понравиться, начинала болтать без умолку.

— Я всю ночь читала о магии, эзотерике и современных оккультных учениях, так что не подведу. Знаки зодиака знаю наизусть, правда, с тринадцатым пока еще не определилась, карты Таро выучила, без раскладов, конечно, в сети полистала материал про Калиостро, Сен-Жермена, Джона Ди, Нострадамуса, Кроули, ЛаВея, Блаватскую, Рерихов. У бабули нашла энциклопедию народных советов от порчи и сглаза, тоже проштудировала, затем…

— Ну и каша у тебя в голове теперь, — рассмеялась Карина, но как-то без злобы. — Девочки, расслабьтесь. Ничего этого вам не понадобится. Все, что нужно — не дать клиенту заскучать или остаться обиженным без внимания. Мать мне самой не позволяет консультировать, поэтому без обид. Это полностью ее салон. Просто на этой неделе ожидается повышенный интерес к эзотерике и, соответственно, много посетителей. Пятница тринадцатое, потом пара наших праздников, названия которых вам ничего скажут, вдобавок затмение — лунное. Такое редко случается. Ко всему на телевидение начинают показ нового сериала про экстрасенсов и современную магию. Еще большой лайнер завтра в город зайдет с туристами, а магазин как раз на исторической улице города находится. И к тому же совпало, что рядом с нашей лавочкой открывается филиал раскрученной сети тату-салонов, а их клиенты — наши клиенты. В общем, такой момент пропустить нельзя, а как назло, Дина уволилась — решила в деревню к родителям вернуться. Готовы завтра вечером поработать? Думаю, придется задержаться до часу ночи, раньше не управимся.