— Простите, госпожа, — уже спокойнее сказал Эрик. — Я ведь так хотел вас поблагодарить за то, что вы ради меня сделали, и пошутил неудачно, получилось, что обидел вас.

— Я когда-нибудь попрошу тебя продемонстрировать свое самое развязное поведение, — усмехнулась Хельга, — мы тогда вместе решим, так ли это страшно для тебя и для меня. Может, в итоге мы станем образцово-показательной парой, которую сама Первая будет демонстрировать инопланетникам, чтобы они не боялись «леди с Венги», — закончила она, снова улыбаясь своим фантазиям.

— А что я могу сделать для вас, госпожа? — спросил Эрик.

— Ну, можно продолжить с того места, на котором мы остановились в прошлый раз, — улыбнулась Хельга.

«Вроде бы я должен инициативу проявлять? — подумал Эрик. — Или нет… я не понимаю, кем я ей нравлюсь больше — инопланетником или образцовым наложником. Беда в том, что образцовым наложником я быть не хочу. Один раз попробовал — мне совсем не понравилось. Может, попробовать как-то ее соблазнить как инопланетик? Она же летает на другие планеты, и вряд ли там покупает рабов»

— А вам бы понравилось, госпожа, если бы я… — мечтательно протянул Эрик и, будучи в каких-то своих воспоминаниях, продолжил, — девушкам всегда нравилось.

— Каким девушкам? — Хельга изумилась, не совсем понимая, о чем он говорит.

— В Венгсити… — Эрик понял, что зря он это сказал. «Дурак, дебил!» — не то, чтобы он собирался что-то скрывать, но рассказывать одной женщине о других — ну очень было умно!

И он угадал правильно — Хельга не обрадовалась.

— Это какие девушки? — повторила она.

«Да какого черта! — вдруг возмутился про себя Эрик. — Главный человек в моей жизни — мама, а она разрешила, нет, более того — она предложила. Да, Хельга не догадывалась о такой его свободе, а если бы ей кто-то потом рассказал, она бы разозлилась? Решила бы, что он ее обманул? Судя по тому, какой оттенок начал принимать их разговор, зря она о нем беспокоилась и ради него весь гарем на уши поставила. Как-то надо было раньше откровенно поговорить. Но как, спрашивается?"

— Моя мама разрешила отцу отвезти меня в Венгсити, к… девушкам, — он покраснел, произнося последние слова. Кажется, все равно грубо прозвучало. — И, в общем, я попробовал континентальные, земные отношения. Мне понравилось.

Ну, все, сказал — как прыгнул в холодную воду. Разозлил ее, точно. Наверное, будь на его месте перед Хельгой какой-то другой парень, местный, который уже принадлежал бы ей, он бы такое получил… вряд ли бы выжил. А Эрик, вот, спокойно обо всем рассказал.

— Понравилось? — сощурилась Хельга. — Что же тебя мать насовсем на Земле не оставила?

— Моя мама поступила так, как посчитала нужным! — ну, все, понесло. Главное, он сам понимал — если бы с его матерью или сестрой кто-то говорил в подобном тоне, то этот грубиян и идиот долго бы не смог сидеть. И ходить, наверное, и стоять… и Эрик первый бы согласился со справедливостью подобного наказания. Так что же его несет сейчас? С чего все началось? Уже и не понять. Он, что, Хельгу проверяет? Провоцирует? Да нет, он просто идиот, у которого с головой проблемы, и он не ценит хорошее в своей жизни.

Его размышления прервала пощечина. Это Хельга еще долго терпела. Она за волосы подняла его лицо к себе и процедила:

— Удивительно. Зверьки не ценят хорошего отношения к себе. А ты понимаешь, что из-за обещания твоей матери я ничего тебе не сделаю, и наглеешь.

— Госпожа, — вдруг Эрик понял, что будет правильным сейчас. Авторитет мамы защищает его, но он не хочет вести себя, как трус и грубиян. — Госпожа, я прошу прощения. Я неправильно вел себя, говорил с вами. Вы можете наказать меня так, как считаете нужным. Я, наверное, прошу вас об этом. Вы ведь знаете, как наказывать, не оставляя следов, или чтобы они быстро прошли. Я точно не буду жаловаться, поверьте мне.

Хельга

Странный мальчишка. Только что он выбесил ее практически до потери контроля, но хорошо, что вспомнила о том, что он гость, и это дало время опомниться. Тренировка самоконтроля никогда лишней не будет. А когда он так гордо предложил наказать его — она его зауважала. Гнев не прошел, нет, хотя стал немного угасать.

«Оставь мальчишку в покое, Хель, и, хорошо бы, мать отправила бы его под присмотром на Землю — за него там передерутся! Кому-то, возможно, сокровище достанется. Но не мне, наверное. Смирись с тем, что он тебе нравится, но вам обоим слишком сильно придется себя ломать. Но наказать напоследок — накажу. Вот в этом я не смогу себе отказать.»

— Понимаешь, мальчик, на что соглашаешься? — спрашивает Хельга.

— Да, понимаю. Будет больно, — криво улыбается мальчишка, становясь похожим на того, кем станет очень скоро — красивого молодого мужчину, чье подчинение или неподчинение будоражит все чувства Хельги.

— Ты можешь меня остановить в любой момент, — подстраховывается она. — Я очень зла, а ты непривычен к наказаниям, я помню.

— Спасибо, — тихо говорит он, мимолетно улыбаясь. Потом вдруг поднимает голову:

— А если бы на моем месте был другой, как бы вы его наказали?