— Пожалуй.

«С другой стороны, как мог бы выглядеть мир, в который все же пролезли под и антипод? Постоянно питающиеся, накапливающие могущество, противостоящие друг другу. И как люди воспринимали бы этих тварей? — подумал Итен. — Люди, у которых твари отожрали бы магические способности первым делом. Да, вот именно как проклятых богов».

— Я, Итен, намекаю на то, что, говоря о тщетности накопления сил, тонкомирная тварь… нет-нет, не лжет, лгать с легкостью способны только люди, но лукавит.

— А такое может быть?

— А ты никогда не сталкивался с самообманом?

Итен тихо выругался.

— Хочешь, я тебя добью? — предложил Дракаретт. — Но добью, возможно, с пользой для дела?

— Разумеется, Грейл. Не щадите.

— Я уже сказал: ни в создании артефактов, ни в сотворении проклятий, ни в соединении первого со вторым — нет ничего особенного, — напомнил Дракаретт. — А вот заставить уже обладающий конкретными свойствами предмет постоянно кочевать из тонкого мира в реальный, прокладывая тоннель, сшивая пространства словно игла ткань… — он поцокал языком, — для подобного нужно искусство. Тонкое искусство того, для кого материя чужда, но не только его. Должен быть некто, кто бы укрывал маску здесь, в Гранвиле, но сам не надевал.

— Час от часу нелегче…

— Древняя идиотка вернется, — уверенно заявил Дракаретт. — В этом не приходится сомневаться. В тот же миг, как ее нога ступит на мостовую Гранвиля, место в ее душе займет под… или антипод. Признаюсь, разницы меж ними лично я не вижу. Это не те существа из сказок, которыми пичкают недорослей и прочий верующий в высшее начало сброд: уж точно не добро и не зло. Для нас неприятны оба, причем одинаково неприятны. И опасность они несут одну и ту же: уничтожение самого нашего мира. Ты как? Готов шляться по зазеркальям не только в осознанных сновидениях?

Дракаретт почти повторял слова аборигена из сна. Во всяком случае, вел к тому же: чтобы уменьшить риск уничтожения, следовало позволить поду и антиподу встретиться. А как это сделать? Да элементарно ведь: впустить антипода (или кто там скрывался под личинами из памяти?) в Гранвиль и стравить с соперником. А там… пусть пожрут друг друга. Вот только имел ли Итен право распоряжаться чужим телом и, возможно, жизнью?..

«А столицу со всеми ее жителями не жалко? — с тоской, замешанной на бешенстве, подумал он. — Жалко. Может, уже не об одном только Гранвиле речь, а о всей Челии, ближайших континентах, мире?.. Бездействие, порой, несет гораздо больше зла, чем действие, вот только с совестью потом я что стану делать? С другой стороны, а так ли она важна?»

Спорить с самим собой надоело быстро. Противоречить лорду было всяко веселее, вот только уже не хотелось и этого.

— Чего вы хотите от меня, Грейл?

— Я? Я хочу жить, Итен.

— Я тоже не отказался бы пожить еще некоторое время, — сказал Итен и невесело усмехнулся. — Жаль, от меня…

— Именно от тебя это и зависит. Именно ты ищешь маску. Именно ты являешься сноходцем. Я предлагаю выход, возможно, единственный из существующих: найди противоположность дряни, сговорившейся со старухой, — предложил Дракаретт, и Итен выдохнул с облегчением, едва не пробормотав: «Слава высшим силам!»

Все же Дракаретт не мог быть в курсе того, что тонкомирец уже объявился. Пожалуй, пока ему и не следовало об этом знать.

— Ну найду. И?..

— Заключи сделку, проведи в Гранвиль, но не раньше, чем здесь появится его противоположность. Поверь, Итен, антипод заинтересован в этом ничуть не меньше нас с тобой.

— А тело несчастного, в которого пришелец залезет, предоставить не желаете? — прошипел Итен, со всей силы саданув кулаком по двери. — Или вы хотите предложить мне побыть оболочкой для подселения? Может, сами?..

— Заканчивай с истерикой, тебе не идет, — лорд, вроде бы, произнес мягко, не повышая голоса, но в карете изрядно похолодало. — Ты забываешь одну простую вещь: под и антипод должны быть равны по силе. Хотя бы приблизительно. Если произойдет перекос, его немедленно примется устранять слабейший, а затем, когда равенство снова нарушится — его соперник. Жрать они станут наш мир, наш континент, наш город и нас с тобой. А нужно, чтобы кушали друг друга, Итен, хоть с этим ты согласен?

Он уже не знал, на что согласен. Он был инспектором, пусть и не самым простым, но полицейским, привыкшим выслеживать преступников, расследовать пусть магические, но вполне привычные дела, если рисковать, то своей головой. А теперь от него требовали спасения мира, да еще и принести в жертву кого-то.

— Тело должно быть полудохлым, как у той проклятой карги, — продолжил Дракаретт так, словно раздавал распоряжения. Будто абсолютно прав и уже заручился поддержкой полиции и самого Императора. — А мы с тобой, инспектор, как-то не походим на спящих долгим сном в соответствующих клиниках.

— Час от часу нелегче… — Итен поморщился. — Не зарекайтесь, возможно еще будем.

— Не исключено, — согласился Дракаретт, — хорошо, если только спать. И да, деньги с положением способны решить практически все вопросы. Тебе ли не знать?