Сотрудники не спешили расходится. Все были потрясены. Перешептывались, гадая, что теперь с Шакуровым стало, как будет мести новая метла, кто-то даже всхлипывал и жаловался на ипотеку.

Я полагала, обо мне забудут - позволят зализать раны и прийти в себя. Но, проходя мимо, Барсов замедлил шаг.

– Владислава, поскольку вы мой референт, я надеюсь, что вам лучше, и мы продолжим нашу беседу. Идите за мной.

Я бросила на Веронику испуганный взгляд, но она лишь слегка улыбнулась. Зато девчонки из финансового - и другие, кто помоложе, посмотрели на меня, как на поцелованную богом. Я думала, что успокоилась, но когда шла следом за новым боссом, едва поспевая - внутри вновь поднялась волна паники, тревоги, и вместе с тем чего-то странного, незнакомого. Надежды на лучшее?

В приёмной уже почти закончили обыск, теперь помощники нового президента укладывали документы по местам. Я думала, вернусь в свое кресло, но Барсов подошёл к кабинету и открыл двери, пропуская меня вперед.

Здесь уже успели навести порядок. Но мой взгляд зацепился за пятно крови на светлом ковролине. Вспомнила, как громила избивал дубинкой Шакурова, и сама не замечая, странно улыбнулась.

– Так, Владислава Литвинова, двадцать два года. Красный диплом. Идеальное знание английского, испанский разговорный. Однако, - не глядя на меня, Барсов прочитал все это на экране компьютера.

– Опыта работы по специальности нет. Предыдущее место работы - ночной клуб «Матадор», танцовщица. Однако, хорошее заведение. Почему такая резкая смена рода деятельности?

Я не знала, что ему ответить. Почему-то захотелось довериться. И прежде чем понять, что именно говорю, я слоила руки в замок и подалась вперед.

– Мой отец... Он считал, что работа танцовщицы, как бы это сказать... неблагополучная. Что работа в офисе более уважаемая профессия. Вот.

– Do you always listen to your parents when it comes to what exactly you want to do and in what field to make a career, Vlada?[i] - неожиданно перешёл на английский Барсов.

Проверка. Но разговорный английский я знала хорошо, несмотря на то, что до этого времени он мне почти не пригодился.

– No. It was the first time I went to meet them. I really thought that this job would be a chance for me to develop and possibly move up the career ladder.[ii]

– Что ж, вижу, ваше резюме не врет. Обычно выпускники склонны приукрашать свои достижения.

Это очень хорошо, потому как у меня запланирован ряд переговоров с иностранными партнерами. А я не люблю нанимать переводчиков во избежание корпоративного шпионажа. С этим понятно.

Я сглотнула. От напряжения свело плечи. Барсов оторвался от экрана и вновь окинул меня долгим, цепким взглядом.

Почему этот взгляд снова показался таким знакомым? Настолько, что я мысленно вернулась в клуб, на сцену. Мы танцуем, а толпа на танцполе ликует, повторяя движения. На нас были обращены сотни взоров. И именно сейчас почему-то уносит туда.

– Как вы себя чувствуете? Можете вернуться сегодня к должностным обязанностям?

– Д... да, - я не узнала своего голоса. После пережитого шока он прозвучал жалобно. Странный феномен - пока Барсов задавал вопросы относительно работы, я была спокойна. Но когда спросил о личном, то есть самочувствии - я почувствовала себя жертвой.

– Уверены? Если у вас есть вопросы, задавайте сейчас. Я руководитель новой формации. К примеру, буду просить звать меня по имени. Возможно, со временем даже упраздню официальное обращение. У меня политика команды. Так что тебя беспокоит помимо пережитого, Владислава?

Я не могла собраться с силами. Именно поэтому мой вопрос не прозвучал сухо и конкретно, а был похож на истерику.

– Вы... вы сказали, что превратите мою жизнь в ад... почему? Что я вам сделала? Вы напали, не дав мне опомниться... Да почему каждый босс считает, что секретарь - кусок мяса, вещь, шлюха?.. Что заставляет вас всех так себя вести? Я знаю, что не достигла высот, что только вчера получила диплом и мне позарез нужна работа, но вы... вы...

Барсов выпрямился во весь рост. Только для того, чтобы налить в стакан воды. А я не справилась со своими эмоциями. Закусила ладонь, сдерживая рыдания.

Но он не собирался меня успокаивать - и даже к лучшему. Просто присел на край стола, протянул стакан.

– У меня есть слабость к ведению стрессовых собеседований.

Я расплескала воду. Зубы стучали о краешек стакана. А Николай поправил дорогие часы на запястье, и от его спокойствия меня вновь едва не накрыло. Робот! Бесчувственный экзоскелет! Настоящий мужчина никогда бы не стал добивать женщину в том состоянии, в котором была я. Сама дура! Нет в большом бизнесе настоящих мужчин. Шакалы! Богатые уроды, которые относятся к сотрудникам, как к рабам, готовым работать за еду и выполнять любые требования!

– В попытке не дать мне захватить корпорацию, Владислава, твоё руководство приняло тупое решение вывести счета в оффшоры и запутать следы. Не знаю, говорит ли это тебе о чем-то, но расплетать финансовые узлы придётся не один месяц. Махом такую сумму не украсть со счетов.

Она разбита на составляющие, и уйдет достаточно много времени, чтобы найти виновных. И как ни крути, пока что выходит, что ты одна из них.

– Я не брала этих денег! Мне бы никто не дал доступа! Вы что, не понимаете?