– Я не хотела так… Я…

– Это твой ребенок? – небрежно оборачивается он.

Егорка проснулся и теперь сидит на моих руках, ворочаясь и похныкивая.

– Мой.

– Собирайтесь. Приведи себя и… этого мальчика в порядок. Поедем в больницу.

– Спасибо, но мама вчера вызывала педиатра, а я… Оклемаюсь как-нибудь, и вообще… Я отлежусь, а завтра…

– Я не предложил, Вика. А поставил перед фактом. Ты уже работаешь на меня. С сегодняшнего дня. И выполняешь мои поручения, следуя им в точности. Не споришь. Просто делаешь, что я говорю. Жду вас в машине. Ты сама сможешь спуститься? – деловито произносит Аристов.

– Думаю да.

Проглатываю его равнодушие к «этому мальчику». Так, наверное, лучше? Пусть думает, что Егорушка от Виктора. Странно… Кирилл даже мысли не допустил, что он может быть его сыном. Почему так?

Глава 3.

Виктория.

Я принимаю душ, тщательно умываюсь, полощу горло и брызгаю на слизистые какой-то антисептик, купленный вчера мамой. Волосы для чего-то феном вытягиваю. Дура набитая… Он на нас с такой жалостью смотрел. Так на котят бездомных смотрят, не на людей.

– Викуся, может, он сам догадается? – шепчет мама. – Приехал к нам, адрес как-то нашел. Переживал… Такой стал красивый, глаз не оторвать. Кажется, плечи еще шире и…

– Ма-ам… Во что Егора одеть, не понимаю? У нас на выход и нет ничего. Да и я…

– Пусть Кирилл увидит, как реально обстоят дела. Не нужно это все… на выход.

Голова по-прежнему гудит, мышцы ноют, болит горло. Кормлю Егора кашей и спускаюсь на улицу. Он очень крупный, и я понимаю, что погорячилась, отказавшись от помощи Кирилла. Меня ноги не держат… От болезни или всей этой ситуации, не знаю. Бессильно сажусь на заднее сиденье и прижимаю сына к груди. Ловлю в зеркале заднего вида взгляд Аристова и тотчас отворачиваюсь. Жалко ему нас? А мне не стыдно бороться за свою семью. И перед ним я чиста. Не предавала, не изменяла и уж точно не собиралась выходить за Виктора. Чего мне стыдиться?

Кирилл запускает двигатель и отъезжает с парковки. С каждым пройденным метром меня обуревает тревога. Опутывает, словно щупальцами… Мама Кирилла – врач. Сейчас она увидит внука и обо всем догадается… И, вообще, зачем ему понадобилось везти нас в больницу? Играет в благородство? Откуда он узнал мой новый адрес?

Но я молчу… Сглатываю невысказанные слова, захлебываюсь обидой и ненужными эмоциями. Пусть сам меня расспрашивает, если ему надо…

– Приехали, – важно сообщает Аристов, отстегивая ремень безопасности. – Тебе помочь? Что-то ты… В общем, неважно выглядишь.

– Помоги. У меня, кажется, снова поднялась температура. Мы к терапевту?

Кирилл не отвечает. Выходит из машины и распахивает заднюю пассажирскую дверь. Забирает из моих рук ребенка и ждет, когда я выберусь. Даже не смотрит на Егорку… Зато у сынишки глаза округляются. Он никогда так близко не видел бородатого мужика, мой папуля всегда чисто выбрит. Да еще и такого высокого и широкоплечего. Егор удивленно агукает и тянет пухлую ручку к аккуратной бородке Кирилла. Хватает ее и что есть силы тянет.

– Ай! Вика, что я должен сделать?

– Егорка, так нельзя, – севшим голосом отвечаю я. В груди слезы…

Он ничего не чувствует, Кирилл… Ничего у него не екает в груди. Даже не смотрит на сына. Никаких чувств в глазах, только раздражение… Или, мне кажется?

– Извини. Он просто заинтересовался твоей бородой. Давай я его заберу.

– А Виктор помогает вам? – уверенно спрашивает Кирилл.

Оставляю его без ответа. Не только же ему молчать? Прижимаю к себе сына и решительно иду к входу в больницу.

– Знакомься, это моя невеста Дина, – произносит Кирилл, когда мы входим в один из больничных кабинетов. – Дина Сергеевна – врач и поможет тебе и мальчику.

Пульс разгоняется до максимума, заставляя сердце плясать в грудной клетке. Того гляди ребра пробьет и на пол вывалится – прямо под их ноги… Передо мной та самая миниатюрная красотка из машины. Улыбающаяся, с аккуратным макияжем и стильной укладкой. Чистенькая такая, в халате…

– Здравствуйте, – лепечу, боясь поднять на девушку взгляд.

Зачем он так, не понимаю? Меня скручивает в тисках стыда при воспоминании о вчерашнем. Кем он меня считает? Уличной девкой, готовой его ублажать за деньги? Собственная мысль меня отрезвляет. Так и есть. И Кир справедливо доказал мне это… Я никто. То, что произошло вчера – выеденного яйца не стоит в его представлении. А наше с его невестой знакомство… «А че такова»?

Какой же он предатель… Меня тогда предал, и ее предает, думая, что не совершает ничего, выходящего за рамки приличий.