Все оттенки серого и чёрного, стиль брутальный лофт.

– Это что, камень?
– ударяю металлическим каблучком по полу.

– Да, - дверь за моей спиной с шумом захлопывается, - ты явилась в восемь утра для того, чтобы выяснить из чего у меня постелены полы в квартире?

– И стена из темного стекла, ух ты, - обхожу хрупкую перегородку, за которой обнаруживается кухня, - вау.

– Что на этот раз?
– Гордей шагает следом. Уперев руку в бока, раскачивается на пятках.

– Какое все мрачное, - с восторгом провожу по шершавой штукатурке стены. Столешница из чёрного гранита, кухня темно-серая, - жуть.

– Спасибо, - зевая, Гордей растирает лицо ладонями, - ты вчера говорила, что меня в твоей жизни много, - напоминает он.

– Угу, - ставлю бумажный пакет на кухонный островок, - я и не отказываюсь. Тебя в моей много, в меня в твоей мало.... Так что я решила сжалиться и порадовать тебя, - кружусь вдруг своей оси в экстремально коротком жёлтом платье. Юбка у него летящая, так что бедра открываются как надо.

– Дразнишь, - Гордей сглатывает тяжело, - совсем совести нет, феечка?

– Что за дурацкое прозвище?
– складываю руки на груди, медленно постукивая ножкой.

– В этом платье могу называть тебя пчела, хочешь?

– Нет, - резко разворачиваюсь к столу.

– Что в пакете?
– сзади к моей спине прижимается мужская грудь. Ладони нетерпеливо ощупывают живот и бедра.

– Больше не будешь изображать из себя джентльмена?
– хмыкаю, пытаясь стряхнуть с себя загребущие наглые ладони.

– Макс, имей совесть, - цедит сквозь зубы. Горячие губы жадно всасывают кожу на моей шее и я инстинктивно выгибаюсь. Ягодицы ударяют в возбуждённый каменный пах.

– Блядь!
– в его голосе столько боли, что мне почти его жаль. Почти.

На самом деле я прекрасно понимаю, что вертеть своей задницей перед голодным до секса мужиком, а Гордей именно такой, опасно. Он же может сорваться. И тогда...

От мысли, что может быть при таком раскладе в пот прошибает. В трусах болото.

Откуда? Почему? За что?

Я искренне считала себя холодной женщиной, с атрофированным либидо. Ошиблась.

Очень жестоко.

– Круассан хочешь?
– вынимаю из пакета булочку, - он с клубникой, - пальцы подрагивают от напряжения.

– Макс, - Гордей разворачивает меня к себе, руки по обе стороны от моих бёдер упираются в столешницу, не давая сбежать, - позволь мне хоть что-то. Ты пришла утром в своем блядском наряде не просто так. Ммм?

– Позволить?
– невинно хлопаю глазами.

– Да. Иначе не отпущу, - мне кажется или в его голосе отчаяние?

– Ну, - тяну я, - ладно. Раз сама пришла и все такое... пусть будет, - смотрю вниз, облизывая губы, - оральный секс.

– Спасибо, Господи, - жмурится Гордей.
– Я бы никогда не стал тебя принуждать. Но если ты сама хочешь, то давай продолжим наш секс минетом, - а начали мы массажем моей кнопочки у меня дома, типа? Ну-ну...

– Эм, - возмущённо округляю рот, - я не буду делать тебе минет. С какой стати? У нас не тот этап отношений и вообще.

– Что?
– тут от возмущения задыхается он, - да ты же сама только что...

– Пффф, я не о том. Ты неправильно меня понял, - отделяю длинную прядь и наматываю на палец, - ты когда в массажку ходишь, экстра услугу заказываешь?
– смотрю на него проникновенно.

– Массажку? Моя мама так расчёску называет, - на лицо полное непонимание и девственность в очевидном вопросе. Мда, что ж ты за мужик такой, Гордей, если массажка для тебя - это мамина расческа.

– Салон эротического массажа, - выговариваю медленно, - ты прикалываешься или реально не в курсе?

– Да, бля... теперь понял, - поджимает губы, - и?

– Что и? Экстра-услуга у такой массажистка какая?
– играю бровями. Давай, Гордей, не тупи.

– Минет?
– переспрашивает осторожно.

– Какой минет? Что ты заладил? Нельзя никакой минет делать в таком салоне, вообще-то девочки там не проститутки.

– Ни хуя не понял.

– В конце сеанса за дополнительную плату массажистке можно отлизать.

– Не понял, - Гордей завис, - почему куни можно, а минет нет?

– Ну ты и деревня. Массажка - это тебе не проститутошная. Клиенты - люди приличные, - хмыкаю, - в основном богатые женатые мужики.

– Понятно, почему меня там не было, я ж женат не был, - хлопает себя по лбу, изображая озарение, - но ты продолжай, очень интересно.

– Так вот, мужчины приходят туда чтобы расслабиться, выговориться. И многие из них не хотят изменять жёнам. Ну вот бывает такое.

– А куни не измена?
– в голосе Гордея полно сарказма.