Не нужно было притворяться дурочкой и переспрашивать кого. Конечно, мы говорили о Немо.

– Он идиот! – в сердцах сказала я, а Горацио рассмеялся.

– Любовь всех делает дурными, и он не исключение. Но тут вы уже сами разберетесь, я не буду лезть. Ты уж позаботься о нем, у Немо, кроме тебя, больше никого нет.

Я хотела возразить и сказать Горацио о вездесущей домине, но не успела. Образ Торрагроссы начал рассеиваться, а комната проступала все ярче. Там точно был констебль, а еще министр Юстиции, Немо, герцог Аккольте и еще кто-то.

– Погодите, вы же так ничего мне не сказали. Почему вы не дали ему свою фамилию. Что это за пятый верный друг? И кто, кроме Луиджи, похоронен в саду. Горацио! В чем я должна разобраться?

Он лишь покачал головой и приложил палец к губам, а меня резко толкнуло обратно на подушку.

Я раскрыла глаза и первым делом уставилась на скованные наручниками запястья. Наказание не заставило себя долго ждать. Правая ладонь была туго перевязана бинтами в месте ожога.

– Хорошо, что вы очнулись, сеньорита. Спешу сообщить, что вы арестованы за попытку взлома запретительной метки. До выяснения обстоятельств.

Законы я знала хорошо, мой маэстро хорошо меня учил. Не то место, чтобы оправдываться, о причинах моего проступка мне стоит рассказать исключительно судье.

– Все улажу, Юрианна, – пообещал герцог.

Я кивнула, стараясь всем своим видом не выдавать расстройства, а главное того, что призвать нотариуса мне все же удалось.

– Кто-нибудь, покормите Септу, пока меня нет, – только и сказала я, прежде чем меня грубо подняли на ноги и повели к выходу.

Второй день моего назначения, а я уже под стражей. Что же будет завтра?

По улицам Фероци меня везли как самую обычную преступницу в дилижансе для заключенных и подозреваемых. Перед уходом только и успела передать герцогу ключи от конторы. Отдала бы Немо, да только все еще не знала, как себя вести с ним. Опять я перетянула на себя все внимание, и это прямо во время похорон моего предшественника. Слухов теперь станет еще больше.

На всякий случай я отодвинулась от окна, когда мы въехали на центральную улицу города. Слишком уж много любопытных глаз пыталось заглянуть внутрь.

Без Септы в руках было неуютно, хотелось, чтобы она ущипнула меня своим щупальцем, и я бы проснулась, желательно в общежитии, и чтобы Торрагросса был жив. Я так сильно загорелась этой мечтой, что сама себя начала пощипывать. Пустое, мне вполне хватало боли от ожога, чтобы осознать, что это все не сон.

– Оформляйте, – только и сказал мой конвоир, когда меня вручили недовольному дежурному, который отложил в сторону газету и смерил меня насмешливым взглядом.

– За что повязали, красавица? Украла пирожное в булочной?

Если бы!

Я хотела съязвить в ответ, а после сказать, что я в жизни ничего плохого не делала, но перед глазами тут же появился разгромленный туалет в университете. Это точно не скажется положительно, когда мне будут выносить вердикт за осквернение могилы и памяти нотариуса.

В итоге я промолчала и позволила дежурному самому ознакомиться с бумагами.

– Взлом метки? – Он был немало удивлен. Окинув мой траурный прикид продолжил: – Маленькая падальщица решила узнать, где почившая бабуля спрятала бриллианты? Что, деточка, прямо на похоронах повязали?

Ну, хватит, это уже перебор.

– Да как вы!..

– Более ни слова, сеньорита Ритци.

У меня чуть сердце не остановилось, когда я услышала Немо.

– Тровато, – скривился дежурный, который явно планировал поупражняться на мне подольше в чем-то среднем между флиртом и издевками. – Чего тебе тут надо?

– Я государственный защитник сеньориты Ритци. Заявление писать она будет только в моем присутствии. Возражения?

Последний вопрос был явно адресован мне. Я-то Немо адвокатом не нанимала, но не отказываться же мне от его помощи.

Разумеется, у меня не было возражений, только вопросы и безмерно удивленное лицо.

Когда дежурный начал нервно рыться в своем столе в поисках бумаги и ручек, Немо повернулся ко мне.

– Удивлены, сеньорита? Ждали кого-то другого? Кого-то, кто так рьяно пытается задушить вас своей поистине королевской заботой.

– Задушить? – Я реально чуть не задохнулась от этой претензии. – Вы про герцога, сеньор? Он единственный, кто помогает мне справиться с моими новыми обязанностями.