Бешенство тлеет в груди и вырывается на волю клубами пара.

– Эй, дядя ты кто такой? – ухмыляется один из укурков.

– Да ты че, Алекс! Это же Воинов…

Дальше не слушаю. Прикладываю трубку к уху.

– Михалыч, я охране на хера плачу? Какого черта у меня на крыльце какие-то наркоманы?! Вы тут охуели все, или что?

– Так ведь Тамара Васильевна дала разрешение…

– На что дала?! Ты в себе вообще? Две минуты у вас, чтобы разогнать всех к чертовой матери!

Толкаю дверь. Обхожу комнаты в поисках своих. Милка стоит у барной стойки, сплошь заставленной дорогим бухлом, и о чем-то переговаривается с белобрысым парнем. Диджей сводит треки чуть поодаль. Басы бьют в пол. Мой диван сдвинут к окну, чтобы освободить место для желающих потанцевать. На драгоценном ковре валяются скомканные салфетки и какой-то мусор. Подхожу к Милке, но та до того увлечена беседой, что в упор меня не замечает.

– Закругляйтесь, – цежу я, обхватив ее локоток.

– Папа? – Глаза дочери панически расширяются. – Привет. А мы тебя не ждали.

– Я вижу. Сворачивай балаган. Наркоту, если она есть, на стол.

– Ну какая наркота, пап? Это просто вечеринка.

– Я все сказал. У тебя пять минут. Вот это все… убрать.

– Завтра придет уборщица! – губы Милки начинают дрожать. Она в отчаянии озирается по сторонам, а увидев того, кого хотела, вдруг опять оживляется: – Мам, ну хоть ты ему скажи!

– Привет, Роб. Что за шум? – улыбается Тома во все свои дорогостоящие виниры.

– Ты че, тоже под кайфом? – бросаю я и, не дожидаясь ответа, проталкиваюсь к розетке, чтобы выдернуть шнур. Да. Так гораздо лучше. Оборачиваюсь к притихшей толпе:

– Господа, вечеринка закончилась.

Меня, конечно же, узнают и спорить не решаются. Сложив на груди руки, наблюдаю за тем, как народ суетливо расходится. Милка бегает между друзей, что-то там объясняет и то и дело оглядывается на меня, прожигая ненавидящим взглядом.

– Ну, вот и что за цирк ты устроил, Роберт? – вздыхает Тамара, становясь рядом со мной под стеночку.

– А ты? Какого черта позволила превратить наш дом в притон?

– Опять сгущаешь краски! Что же ты за человек такой, Воинов?

– Послушай, да здесь так воняет травой, что даже Снуп Дог закашлялся бы!

– Правда, что ли? При мне никто не курил.

– Ну, хоть за это спасибо. Кто знает, куда тебя понесет в попытке сойти за свою.

– Ты на что сейчас намекаешь? – шипит жена, впиваясь в мое запястье ногтями.

– На то, что ты не станешь моложе, туся с компанией дочери.

– Ты охренел, Воинов?! При чем здесь это? Я просто хочу быть ближе к нашей девочке! Кто-то же должен знать, чем она живет!

– А сближает вас, стало быть, один косяк на двоих?

– Мы не курили! Ты что, не слышишь? – Томка переходит на ультразвук. Смотрю на нее, и в висках от злости пульсирует. Господи, неужели она не понимает, как нелепо выглядит среди этих сосунков?

– На будущее, если в моем доме планируется какая-то вечеринка, я хочу о ней знать.

– Это и мой дом! Я буду делать здесь то, что хочу! Ты запретил Милке ехать с парнем в Дубай. Она попросила разрешения устроить вечеринку, чтобы поднять настроение. Я не стала возражать, потому что она была очень расстроена. Что здесь такого?

Мне есть что сказать на каждый гребаный тезис. Но я вдруг понимаю, что тупо не хочу. Вообще не хочу с ней говорить. Устал, как пес. Просто хочется завалиться и три дня не вставать с дивана. Моего. Итальянского. Отодвинутого к окну.

Две недели меня не было. А дома никто не ждет. И самое смешное, что меня это даже не удивляет. Привык уж. И не жду другого. Нормально ли это? Наверное. На самом деле психика человека устроена так, что главное – это стабильность. Даже если эта стабильность заключается во фразе «стабильно херово». У меня все хорошо. Только смрад душит. Ничего не ответив, иду к двери.

– Роб, ты куда? Мы разве договорили?

– Я все сказал, – пожимаю плечами. – Поеду, проветрюсь.

В машину сажусь без какой-либо конкретной цели. Просто потому что дома не хочу быть. Долгожданная тишина почему-то давит на плечи. Привычные, как помехи при телефонном разговоре, мысли возвращаются… А для чего вообще это все? Если когда херово – некуда податься.

Хотя… Открываю мессенджер. У меня же вообще-то есть содержанка. Смеюсь. Я, наверное, один такой горе-папик. Мы-то с рыжей так по-нормальному и не трахнулись. В последнюю нашу встречу она еще не зажила. Так что пришлось обойтись неумелым минетом. А потом мне пришлось срочно уехать, и дела до того закрутили, что я и думать забыл о девчонке.

Она сама напомнила о себе. Сообщениями. Сначала отчиталась в том, что переехала. Еще через несколько дней спросила, не буду ли я против, если она возьмет кое-какую подработку в субботу. Я ответил, что пока занят и не претендую на ее время. С аналогичным вопросом Эмилия обратилась ко мне и в последний раз. Я пообещал, что сам сообщу, когда ее услуги понадобятся. В той кутерьме это мне показалось уместным. А сейчас вот думаю, не слишком ли я был сух. В конце концов, Эмилия подарила мне свой первый минет. И, возможно, ей хотелось от меня немного большей вовлеченности. Что, конечно, само по себе ошибка. Да и хвалить там было особенно нечего. Сосала рыжая откровенно херово. Учить еще и учить. Беда в том, что, несмотря на это, мне давно ни с кем не было так по-человечески классно. Мы поужинали, немного поговорили, а потом я, не вставая со стула, утянул ее вниз. Одной рукой удерживая затылок, второй высвободил член и направил ей в рот.