__________________________________________________________

Привычка просыпаться с первыми лучами солнца не изменила Амарин. Она, кожей чувствуя, что занялся рассвет, уже хотела бодро вскочить, но, осознав под руками литые мышцы и теплую грудь, поостереглась сразу открывать глаза. Воспоминание о вчерашней ночи накатило на нее безумным смущением. Сердце тревожно забилось, когда ДейСоло поняла, что ей придется твердо встретить взгляд АрДеВиго.

Ах, если бы у них сейчас было время... а не этот один — единственный день, то она могла бы делать все так, как чувствовала. Она могла бы стесняться, краснеть, впервые ощущая себя маленькой и беззащитной, в общем, любимой женщиной. В голове Амарин даже пронеслась целая картинка....

Вот она открывает глаза... И упирается взглядом в нестерпимую синеву.

— Как тебе спалось? — шепчут его губы.

Она не отвечает, и лишь ее краткое — ой! — разрезает интимное пространство. Девушка тут же пытается снова заползти в шёлковый кокон и спрятать руки, губы, глаза. Но он не даст ей этого. Удерживая. А ей сразу на ум придет вся вчерашняя ночь. Его губы на...на... везде, в общем. Везде — везде. Она вспомнит свой срывающийся стон и густо покраснеет. Вчера она запретила себе стесняться. Но это было вчера. Она вообще тогда была не в себе... Что с нее возьмешь, с неадекватной?

— Что значит ой? Ой? Вот так мы так встречаем свое первое несвободное утро, досточтимая аэрия?

— Танор, прекрати меня так называть! А то я вообще отсюда никуда не вылезу.

— Вылезешь, — счастливо смеется он, — захочешь есть — вылезешь.

Но потом, понимая, как она смущена, он будет очень тактичным и деликатным... Ах, если бы у них сейчас было время... Проклятое время... Может быть, когда — нибудь потом она сможет быть ранимой и зависимой...

Амарин усилием воли задавила в себе всякое смущение и приказала себе быть взрослой. Взрослой. Она решительно открыла глаза, чтобы встретить нестерпимую синеву оттенка сап.

— Прости, я заснула...

— Ничего... Я не спал за нас двоих.

Она немного поморщилась:

— При свете дня все выглядит немного иначе...

— Неужели? — он чуть сузил глаза. — Жалеешь?

— Нет, ни за что... — она изо всех сил пыталась быть спокойной, хладнокровной и не плавиться под его тягучим взглядом.

Губы адмирала изогнулись:

— Это хорошо... это очень хорошо, моя девочка.

И слова, произнесенные шепотом ей в губы, снова вызвали дрожь во всем теле. Амарин часто задышала, теряя самообладание и понимая, что ей может не хватить сил, решительно и даже немного развратно произнесла:

— Танор, пожалуйста, напомни мне...

Адмирал от ее тона замер, что — то пытаясь разглядеть, а потом с силой прижал ее к своему телу, давая почувствовать желание.

— Что? — его глаза, предвкушая, сверкнули, потому что он уже знал ответ на свой вопрос ...

— Напомни, на чем мы остановились... — успела выдавить из себя Амарин, прежде чем его губы властно, сильно, страстно впились ей в рот, словно АрДеВиго не желал больше сдерживать себя. Великолепный шелковый кокон мгновенно был нещадно сорван, открывая взору голую Амарин, в ярком свете наступающего утра ...

Когда она попыталась притянуть адмирала к себе, чтобы укрыться его телом, он ей этого не позволил, заведя руки девушки за голову и удерживая одной рукой за запястья.

— Танор, — беспомощно выдохнула она, отворачиваясь и покрываясь с ног до головы румянцем, — отпусти...

— Стесняешься меня? Почему?

— Просто неуютно... — она все еще не смотрела на него.

— Стесняешься... А зря... Ты очень красивая, Амарин. Вернее, нет... Ты просто совершенна... я хочу насмотреться на тебя, — он опустил голову, чтобы прижаться губами к вызывающе точащему соску, — хочу почувствовать на вкус каждую клеточку твоего тела...

От ощущения собственной беззащитности и осознания чего — то неправильного, происходящего сейчас с ними, Амарин начинала злиться, оцепенение проходило, и она язвительно и разгневанно встретила его взгляд:

— А разве ты уже вчера всё не перепробовал? Гурман, блин...

Адмирал спокойно встретил ее разгневанный взгляд.

— Ну вот, ты уже снова смотришь на меня... — он был неприятно серьезен.

ДейСоло вздохнула, понимая, что не может больше притворяться, и шепотом призналась, снова отводя взгляд:

— Отпусти, Танор, пожалуйста, потом насмотришься... когда мне не будет так не по себе.

Адмирал мягко улыбнулся и постарался говорить сдержанно:

— Тогда не корчи из себя знойную девицу. Будь собой, девочка моя, красней, если хочешь, можешь даже... только не играй в искушенную, ты ведь совсем другая...

ДейСоло обиженно вспыхнула:

— Вот как? Значит, ты опять меня дразнил? Ну, адмирал! Нашел время...

Он ласково убрал с ее лица прядь волос и потихоньку отпустил скованные запястья: