Шрифт:
– В хротгарских хрониках южного края мы находим любопытнейшие факты… Так летописец Лейкори утверждает, что хранительницами первых кругов равновесия Хротгара, его силой и опорой стали черноволосые вёльвы.
– Черноволосые вёльвы?! – ахнули дети.
– Да! – довольный произведённым эффектом, мэтр Ульриксон многозначительно поднял указательный палец вверх. – Именно так и написано! Слово в слово! Черноволосы вёльвы стали хранительницами благословенных кругов и хозяйками городов Хротгара. Правда эти сведения почти не сохранились до наших дней.
– Мэтр, мэтр, – понеслись с разных сторон заинтересованные голоса девчонок, – а разве бывают на Хротгаре чёрноволосые женщины? Ведь чёрные волосы – признак большой беды!
Мэтр снова недовольно поджал губы:
– Бестолочи! Разве ты, Гайда Бьюрг, иллике?
– Нет! – непонимающе и осторожно ответила девушка нахмуренному учителю.
– Тогда почему ты белокура?
– Я посыпаю волосы белокурой пудрой и осветляю соком красного лита. А что?!
– А ничего! – хмыкнул мэтр. – Вы, девчонки, ради красоты и не такое сделаете. Так что цвет волос – это всего лишь цвет волос и ничего больше… А вот кто из вас слышал о столетии правления Вёльвы Тиэрии? Или о том, как вновь завести круг снежного благословения?
И мэтр снова стал рассказывать, радуясь тому, что весь класс, обступил его со всех сторон, внимая словам учителя с невероятным интересом. И лишь одна Янника отвлеклась. Её манил благословенный круг. Ведь она одна могла теперь с невероятной чёткостью видеть, как не хватает ему сил – привычных для иллике снежных порошин, – как тут и там пробиваются в основании огромного жернова еле заметные чревоточины рваного пространства. И как она раньше этого не замечала?! Где были её глаза?!
Вверху над Янникой полыхнул снежной радугой сияющий купол. И его свет отразил так явственно и чисто всю удручающую картину изнутри разрушенного благословения, что у девушки тоскливо сжалось сердечко. Ну не могла Янника теперь это так оставить! Ну не могла!
Пока одноклассники, гипнотизируемые своим мэтром, открыв от удивления рты, слушали хротгарские летописи, Янника осторожно стала обходить огромный жернов. Из глубокого кармана появился привычный пузырек, доверху наполненный счастливыми порошинками (Янника после похода в Храм Снежной Девы таким способом решила вырастить свой собственный говорящий глаз – собирая в плотную бутылочку). Аккуратно растирая их в ладошке, она осторожно прикрывала чёрные рваные точки огромного жернова серебристой пыльцой. И счастливо наблюдала, как мгновенно на камне зарастала рваная грязь, как лопались, словно нарывы, вскрытые острым ножом, чёрные ямы. Круг ждал свою спасительницу. Много лет ждал!
Когда Янника вернулась к мэтру, Гейт уже вовсю крутил головой.
– Куда ты запропостилась? – встревоженно шепнул он.
– Да так…– улыбнулась Янника. – Другу одному помочь нужно было…
– Какому другу?
– Такому! – Янника отвернула от себя Гейта, чтобы он слушал учителя и не мешал ей думать.
– Помогла? – поинтересовался неугомонный Гейт, стоя теперь к ней спиной и закрывая Яннику целиком своей фигурой от мэтра.
– Поживём– увидим! – шепнула девушка, довольно утыкаясь лбом ему между лопаток.
Глава 13
В середине дня у школьников был большой перерыв, предназначенный для самостоятельной подготовки к урокам, или для обеда, или даже для короткого сна. В общем, кто что хотел, тот тем и занимался. Обычно Янника успевала сбегать домой, это было самое сложное время для Хейд – очередь из желающих получить помощь вёльвы с это время становилась просто огромной. Янника прибегала, быстренько кушала и тут же становилась незаменимой помощницей, что называется «подай-принеси». А подать – принести нужно было много.
Люди приходили к вёльве кто за советом, кто за лечением, кто за помощью и благословением. Особенно тревожные жители приносили вёльве досужие сплетни и домыслы. Часто глупые и пустые. Но даже их мама Хейд выслушивала с большим вниманием. Старая вёльва никогда не была беспечна.
– У всего есть начало и конец, – говорила она Яннике, – хорошее ли, плохое ли дело – всё вырастает из соринки. Надо всё знать, чтобы грязь вымести вовремя.
И действительно, Яннике казалось, что мама Хейд всё-всё ведает «о своём Дергиборге». Девушка даже была уверена, что вёльва и жителей города знает всех в лицо. И по именам!
Платили Вёльве, с точки зрения иллике, сущие копейки – по пять медяков за приход. Зато если лечение помогало или помощь приходилась ко двору – тут уж народ не скупился – нёс вёльве с поклоном всё, чем богат. И Хейд с благодарностью принимала. Одного лишь злата и серебра не брала. Никогда не брала!
Янника, которая всегда в своём доме Ольсон видела лишь золотые монеты, изумлялась попервой:
– Хейдуша, – спрашивала она вечером, когда вёльва сажала её записывать в доходную книгу прибавление, – а почему ты так мало берёшь? Разве тебе хватит пяти медяков?