Закончив выяснение личных отношений, перешли к преступлению. Эллина рассказала о слухах, которыми полнилась Трия, и попросила под расписку сообщить имя девицы.

– Придётся, - вздохнул Брагоньер и подвинул к любовнице лист бумаги с водяными знаками Следственного управления.
– Пишите. Расписка о неразглашении, форма стандартная. Продиктовать или помните?

Гоэта нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда она может её знать. Кажется, нечто подобное Эллина писала ещё до отношений с соэром, в своеобразно букетно-конфетный период, когда он наведывался в её дом с предложениями о работе. Гоэта тогда ещё гадала зачем. Ухаживал, оказывается, хотел видеть и ради этого привлекал к помощи государству.

– Продиктуйте, - Эллина потянулась за пером и, не удержавшись, спросила: - Почему вы передумали?

Соэр махнул рукой и вновь углубился в чтение протокола, попутно монотонно диктуя слова. Он потерпел педагогический крах и убедился, гоэта не сможет забыть ни о некроманте, ни об убитой, утешившись в шляпной мастерской. Если так, лучше снабжать её дозированными сведениями, чтобы сама не полезла выяснять и не попала в переплёт. Снова ощутить то отчаянье, когда неважна гордость, боль и условности, не хотелось, а оба раза, когда Эллина оказывалась в гуще событий, к сожалению, заканчивались именно так. Всё, хватит, теперь она будет рядом. Хочет помогать - хорошо, но только строго следуя указаниям и с надёжной охраной.

Эллина всё внимательно записала, подписала и, не удержавшись, спросила:

– Когда я успела заслужить столь высокое доверие?

Брагоньер оторвался от чтения и, приподняв бровь, удивлённо глянул на гоэту.

– По-моему, вам это известно. Подписали?

Эллина кивнула и протянула бумагу. Думала, соэр даже не взглянет, нет, внимательно прочитал, сверил каждую буковку и протянул Ирджину:

– Приобщите к делу. У госпожи Тэр допуск третьей степени.

Следователь кивнул, а гоэта ничего не поняла. Помедлив, она попросила объяснить.

– Всё просто: вы знаете то, что сочту нужным я. А теперь оставим болтовню, время дорого. Господин Ирджин, - хозяин кабинета испуганно вздрогнул и заморгал, - введите госпожу Тэр в курс дела и обозначьте стоящие перед ней задачи. Дара нет, обычная гоэта. В меру сообразительная, смелая, имеет опыт общения с тёмными.

Данная любовником характеристика польстила Эллине. Прежде соэр не считал её умной, о чём не раз напоминал. Видимо, делал это специально.

Рассказанное господином Ирджином заставило позабыть о собственных достоинствах и недостатках. Убитая девушка оказалась горничной Натэллы ли Сомераш - единственной наследницы герцога Ланкийского. По стечению обстоятельств та пропала той же ночью, в которую убили её служанку. Похитители не оставили записок, ничего не взяли, кроме пары туфель. Их-то и нашли на ногах несчастной Денизы. Врач подтвердил: убита незадолго до рассвета тремя ударами в живот. Наносила их опытная рука: нож вонзали сильным, хорошо поставленным ударом.

– Вытекло много крови. Ранения наносились таким образом, чтобы не убить, а именно обескровить. Они не хаотичны, сделаны умелой рукой. Из чего мы можем сделать вывод...
– следователь робко покосился на Брагоньера. Тот кивнул, разрешая продолжить.
– Словом, наверное, это тёмные.

Эллина вздрогнула и, нахмурившись, покосилась на Брагоньера. Какую игру он затеял, раз позволил всё рассказать? Гоэту не покидало стойкое ощущение, что лучше бы попрощаться и уйти. Одно дело, убийство служанки, совсем другое - высший свет. Пусть соэр разбирается сам, Эллина же терпеливо подождёт его в гостинице. Трия - город большой, шумный, найдётся, чем заняться. Не стоит влипать в очередную историю, да ещё с участием тёмных. Если Брагоньер хотел отвадить Эллину от своей работы, ему это удалось.

– Нет, - твёрдо отмёл предположение о приманке соэр, легко догадавшись, какой вопрос хотела задать гоэта.
– Вы ни на шаг к тёмным не приблизитесь, опросите слуг, передадите результаты господину Ирджину и всё. Всё, Эллина, - с напором повторил он.

Гоэта кивнула, хотя вопросов только прибавилось. И самый главный: зачем она любовнику? Право слово, какой прок от девицы без магии и положения в обществе?

– Ну, что вы об этом думаете?

Эллине так и хотелось удивлённо переспросить: 'Я?', но взгляд соэра буравил именно её лицо, да и Ирджин посматривал с нескрываемым интересом.

– А её светлость, она... Не мог же никто не видеть.

– Тем не менее, не видел, госпожа Тэр, - вздохнул следователь и поправил щекотавшую ухо рыжую прядь.
– Поэтому мы и предположили...

– Никакой магии, Эллина, - Брагоньер махнул рукой, и Ирджин поспешил освободить ему место.
– Впрочем, вы сами знаете. Раз уж вы пришли раньше, предлагаю дать показания. Как обычно, ничего нового. Вы осматривали набережную, результатов я не знаю, поведайте. Напоминаю, это чрезвычайно важно, в деле замешана крайне влиятельная особа.

Эллина напрягла память и вспомнила: герцог Ланкийский - это министр внутренних дел. По спине заструился пот, гоэта вторично пожалела, что постучалась в эту дверь. Воистину, иногда незнание - благо. Может, ещё не поздно встать и уйти?

Брагоньер усмехнулся, будто прочитал мысли любовницы, и очинил перо.

– Итак, сначала без наводящих вопросов. Слушаю.

Эллина тяжко вздохнула и монотонно поведала то немногое, что знала: как нашла тело и что увидела на тепловой карте. Соэр всё это внимательно записал и преступил ко второй части: допросу. Гоэта детально описала частицы, подтвердила, магии не почувствовала, и по десять раз повторила свой рассказ, давая понять, что не лжёт. После расписалась в нужном месте и поинтересовалась, может ли быть свободна.