Эллина сглотнула и рухнула на камни. Вспомнилась камера, допросы, комната пыток. Неужели всё повторяется? Когда-то Брагоньер уже подозревал её, и гоэта отлично помнила его методы. Вот зачем она спустилась вниз? Хотя стоп, невозможно же выбросить труп у всех на виду!

– Вы шутите, да?
– с робкой надеждой спросила Эллина.

По виду Брагоньера ничего не скажешь: серьёзен, максимально собран, решителен.

– Учу. Труп?
– соэр покосился на мешок.

Гоэта кивнула и, запоздало отреагировав на сильное переживание, разрыдалась.

– Жестоко, но действенно, - Брагоньер протянул ей платок и присел на корточки перед мешком.
– Может, так научитесь вести себя как дама, а не крестьянка. Могли бы позвать меня, я бы проверил, а не демонстрировали всем цвет своего белья.

Эллина стушевалась, издала нечто среднее между вздохом и всхлипом и с замиранием сердца уставилась на соэра. Тот достал нож, ловко разрезал мешок и приступил к осмотру.

– Дурно станет, отойдите.

– Ольер, отпуск, - ни на что не надеясь, напомнила гоэта.

Брагоньер отмахнулся и потребовал отчёта по личности преступника. Тут Эллина не выдержала и высказала всё по поводу методов воспитания любовника. Тот выслушал ровно пять предложений и поставил точку ёмким: 'Госпожа Тэр, открывайте рот только по делу'. Гоэта вздохнула и, словно перед доской, пробубнила всё, что увидела.

– Мало, - поджал губы Брагоньер, рассматривая труп молодой женщины.

Она лежала на боку. Шатенка лет двадцати с зелёной лентой в волосах. На виске запеклась кровь. Кожа синюшная, рот открыт, из него вывалился язык. На шее - характерные отметины от верёвки. Одета простенько, как служанка, даже белый воротничок присутствовал. На ногах - туфельки не по размеру: велики. Каблучки в земле, а на чулке - дырка.

– Задушили уже мёртвую, - соэр ткнул пальцем в борозды на шее.
– Кровоподтёк слабый. Эллина, найдите понятых и досмотрите магические следы. Второе важнее, я пока с трупом повожусь. Он свежий, утренний, полагаю. Мешок в крови, значит, где-то колото-резанная рана. Ага, - Брагоньер самодовольно ткнул в живот, - вот и она. В сумочке щипчиков или пинцета нет? Пригодились бы: тут волокна верёвки на шее и какой-то волос на щеке.

Гоэта со вздохом покачала головой и вновь спроецировала перед глазами тепловую карту мира. Увы, ничего ценного Эллина там не нашла: энергетические частицы таяли с каждой минутой.

– Это мужчина, Ольер, с магическим даром, - 'вынырнув', доложила гоэта.
– Убили её ночью, ты тут ошибся.

– Не ошибся, - возразил Брагоньер, ползая вокруг трупа. Парадный костюм после такого наверняка придётся выбросить.
– Ваша ночь может вполне оказаться рассветом, это нам врач скажет, я только примерный временной интервал назову. А теперь зовите понятых, будем обыскивать. Хотя тут и так интересного хватает: следы борьбы, волочения, волос, нитки и прочее. Под ногтями ещё не смотрел.

– И это начальник!
– покачала головой Эллина.
– Вам в кабинете сидеть положено и бумаги подписывать.

Соэр вечно пенял ей за грязную одежду, а сам сейчас выглядел как солдат на марше. Но, похоже, в отношении себя соблюдение приличий Брагоньера не волновало, ровно как и то, что подумает перешёптывающаяся наверху публика.

Гоэта старалась не смотреть на труп, не замечать лёгкого сладковатого запаха, соэр же, внимательно всё осмотрев, устроился с блокнотом вплотную к покойной.

– Она из третьего сословия, на руки и ногти глянь, - Брагоньер перевернул ладонь покойной и показал спутнице заскорузлые ладони.
– Плюс у нас зацепка - кольцо. Даже подарок, судя по гравировке. Раз так, жених имелся.

– Пожалуйста, отдайте дело местному Следственному управлению!
– взмолилась гоэта.
– Я всё, как вы любите, делать буду.

Эллина видела блеск в глазах соэра и понимала, отдыху конец. Вот зачем она посмотрела вниз, почему именно она нашла труп?

– Ступайте, - махнул рукой Брагоньер, поторапливая.
– И ближайший караул сюда. Держите, чтобы долго объяснять не пришлось.

Гоэта оторопело уставилась на инквизиторский перстень. Такие вещи в чужие руки не дают.

– Берите, вам я доверяю, не украдёте, - соэр насильно вложил перстень в руку любовницы.
– Заодно, пока бегаете, погляжу кое-что. При вас не стану.

– Что?
– сжав в кулачке перстень, полюбопытствовала Эллина.

– Раны, слизистые и на предмет изнасилования, - монотонно перечислил соэр, продолжая быстро делать записи на коленке.
– Потом в гостиницу возвращайтесь, я не скоро вернусь.