Шрифт:
Лёха читал факты, которые успел собрать от скуки, а я сидел и на пальцах считал, прикидывая, когда Руфи могла забеременеть и от кого.
Картинки в голове складывались мерзкие. Одна мразотнее другой. В тот год перед нашим расставанием я был на нескольких играх. Уезжал на несколько дней и на неделю. И всегда рядом с ней вился этот чёртов мажор Абрамов, который даже не пытался скрывать, что ему нравится моя девушка. А когда Руфи сказала, что нашла другого, который может обеспечить ее здесь и сейчас, сразу стало ясно, о ком она.
Сжав кулак, вспомнил, с каким удовольствием я в тот же вечер разбил ему лицо о его же дорогущую тачку, и как он плакался о том, что у него ничего с Руфи не было. Похоже, было. Факты говорят сами за себя.
Анастасия…
Твою мать…
Невеселый смешок бесконтрольно слетел с губ. Так я когда-то давно хотел бы назвать дочку, о чем вслух мечтал с Руфи, а она хотела назвать её Евой. Тогда мы с ней в шутку решили, что если у нас однажды будет дочь, лет через семь, то мы сразу поймём, кто она — Ева или Анастасия.
Анастасия… Девчонка — копия Руфи. Волосы, черты лица, глаза… Даже смотрела на меня так же глубоко и задумчиво, как ее мать — словно всегда знает обо мне чуть больше, чем я сам.
— … мать ее прирезал пьяный сожитель, когда Руфина была беременна… мелкую сестру чуть не забрали… продала квартиру, купила поменьше…
Лёха продолжал зачитывать факты из биографии Руфи, которые я и так знал. В моем окружении все понимали и несколько лет не поднимали тем, касающихся ее, но, всё равно, кое-что долетало до меня из слухов, которые я старательно игнорировал, строя карьеру, чтобы, как пацан, однажды утереть ей нос. Но, стоило увидеть ее, как я снова стал тем пацаном, которому она, глядя в глаза, сказала, что он чмо.
Допив воду, я прошёл в ванную и встал под прохладный душ. Уперевшись руками в стену, закрыл глаза, надеясь на то, что воспоминания можно смыть потоком воды. Знаю, что не сработает. Много раз пытался избавиться от мыслей о ней вот так, но еще ни разу не помогло.
И снова я чувствую жар ее тела на своих руках. Поймав её, я понял, что это она, едва уловил ее запах.
Да, Руфи уже не та пацанка в косухе с острым языком. Сейчас она утонченная, по-настоящему женственная девушка, гордо несущая себя. Она уже совсем другая, будто чужая. Но её запах, присущий только ей, остался тем же. Его не перебить ни духами, ни грязью — я знаю. Пытался. Никто кроме нее так не пахнет. Другие не пахнут ничем. Безликие пустышки в красивых тряпках.
Глава 10
— Мама, твой телефон звонит! — кричала Настя во всё горло из прихожей.
— Бегу-бегу, — на ходу застёгивая платье, я быстрым шагом добралась до прихожей, где на комоде вибрировал телефон.
Валентина Семеновна.
Нервы кольнула неприятное предчувствие.
— Походу, что-то случилось, — посмотрела Арина над моим плечом, продолжая причесываться.
— Наверное, — вздохнула я и ответила на звонок. — Да, Валентина Семеновна? Доброе утро.
— Доброе утро, Руфиночка, — виноватые нотки в ее голосе сразу дали понять, что сейчас меня огорошат неприятными новостями. — Прости, что ставлю перед фактом, дорогая. Но ночью позвонила дочка, сказала, что поехала рожать. Представляешь, у меня седьмой внук родился!
— Поздравляю, Валентина Семеновна, — улыбнулась я, присев на пуфик. — Желаю здоровья вашей дочери и ребенку.
— Так, это я к чему? Мне нужно будет уехать на недельку — прибрать там в доме, зятю помочь с двумя другими детишками. Ничего, если я уеду?
— Ничего-ничего, конечно, — кивнула я согласно и, приложив ладонь ко лбу, начала думать о том, куда теперь девать Настю и кто ее будет водить в музыкальную школу эти дни. — Я всё понимаю. Конечно, езжайте, Валентина Семеновна.
— Ну, хорошо тогда. Прости, Руфина, что так перед фактом ставлю, но сама понимаешь…
— Конечно. Ничего страшного, — поспешила я успокоить очень переживательную женщину, которая, судя по голосу, чувствовала себя за что-то виноватой. — Хорошо вам съездить.
— Спасибо, дорогая. Ну, ладно тогда. Девчонкам твоим «привет».
— И вам от них большой «привет», — ответила и закончила звонок.
Рука с телефоном повисла вдоль тела, когда я прислонилась затылком к стене.
— Ну, что там? — дернула Арина вопросительно головой. — Нянька, походу, отменяется?
— На неделю.
— Мда, — поджала сестра губы. — А у меня эту неделю как раз последние два экзамена. Так что нянька из меня тоже не выйдет.
— Валентина Семеновна не хочет ко мне приходить? — вопросила Настя.